слова,Но я верю
В то
что есть оно.
Потому что
Есть небо синее,
Потому что
Земля огромная…
Потому что
любовь это все.
Любовь —
это мир.
Комната №22
Я хотел бы
Иметь свой город
И жить в нем один.
Заполняя собой
Все улицы,
дома и подъезда
Да, что говорить-
Я хочу быть
этим городом
Самим
Чтоб в реке
Вместе с Солнцем купаться
И здороваться
Сам с собой,
И сам с собой
Целоваться.
Выход
А где-то,
Может быть
в сумасшедшем доме,
Люди уж давно
Живут по-новому
И один Солярис
Говорит другому:
«Что ты мне сделал на второе!
Я просил у тебя гречневую кашу.
А ты мне какую-то чашу,
Ненастоящую»
Вам-то смешно,
Рам рукава не завяжут,
Вас печатают даже.
Что ж с того,
Что пока на заборе
В выражениях непечатных.
но классных…
Я хотел бы
Быть этим забором,
Когда мальчишка вихрастый
Задыхаясь от счастья-боли,
Рожицу чью-то рисует
И пишет: «Дура!»
Он через годы скажет:
«Люблю её!»
Эпилог
И сотворил Бог Землю
И стало ему грустно.
А люди на зло ему
взяли да и
придумали искусство
И вот через миллиарды мгновений
Ползу по пустыне я
И пишу на песке своим телом
песни пустые.
Песенка
А где-то
Кто-то с кем-то
Смеялся и шутил
И нежился в трясине
Зеленый крокодил.
И порхали на ветках
Веселые колибри
И люди до рассвета
О чем-то говорили.
Машина поливала
Асфальт водой
Из крана…
Глоток воды,
Один глоток воды…
И хлеба
Двадцать граммов!
Хочу тебя
«В жизни, где все эгоизмом пронизано
как-то странно – видеть цветы на карнизах
и получать телеграммы»
Боль таится в изреченной фразе,
всплывшей мрачно, на исходе дня:
«Я хочу тебя со струпьями, в проказе,
позже всех, и раньше, до меня!»
Сатанеет брошенное тело
на алтарь подобного ему.
Я тебя такой красивой сделал-
неподвластной сердцу и уму.
Леденеют ласковые руки,
обнимая страстно пустоту.
Видел я отчаянные трюки,
но такие… Но такую… Ту!
Сердце стынь в коварном обороте.
При вперед
