за это,
Прежде всего, и выбран был.
Надеюсь, позже ты расскажешь
Другим о том, что видел сам,
И близких можешь встретить даже,
Не возражай, их много там.
Со стороны, во всем пригожий,
Рубаха парень, весельчак,
А бросишь на весы, похоже
И к нам ему нельзя никак.
Грехов мешок – гирь не хватает,
После него – лишь слезы лить,
Поэтому пора, считаю,
В аду десятый круг открыть.
А по-хорошему бы надо
Такое что-нибудь создать,
Чтоб ваше воровское стадо
Там скопом уничтожать.
Прости, немного возбудился,
Хоть Сатана, но злость берет,
Ад полон. Словно бы взбесился
Когда-то добрый ваш народ…
Пусть все твое услышат слово,
Возможно, поумерят пыл,
Не нужно нам такого лова,
Ведь в Преисподней нет могил.
И вот мы под землею где-то,
Огонь и крик со всех сторон,
Мрак, недостаточно света,
Непрекращающийся стон.
Шагаю вместе с Сатаною
Степенно и не спеша,
В котле, кипящем предо мною,
Вдруг, Колымовича душа
Взлетела и вопит истошно:
– Ты черту подскажи, пиит,
Что воровал я не нарочно
И в детстве не всегда был сыт.
Законным вором с разрешенья
Ивана палого я стал,
Нас парят, жарят с вдохновеньем,
А он, судачат, в рай попал.
Говорю ему: о рае
Дезинформация была,
На ложках, да, Иван играет,
На раскаленных до бела.
Кричит же так, кровь стынет в жилах,
Если сравнить с ним, ты поешь,
Недобро на земле вы жили,
В основе ваших действий ложь.
– Мы – черти, нам бы только гадость
Или злодейство совершить,
Когда вы воете, мы рады,
Не надо было так грешить, —
Воскликнул Сатана и ловко,
Что делать, видимо, привык,
Древес смолистых заготовку
Подбросил в огненный язык.
И снова рев, и снова стоны,
Чечетки на сковороде,
Губастых много из притонов,
Насильников полно везде.
А вот душителей свободы
И тех, кто отбирал права,
Оставшиеся у народа,
Пускают чаще на дрова.
В аду, конечно, нет курортов
И никаких поблажек нет,
У тех же, кто отмечен чертом
При появлении на свет,
Есть
