Дюймовому отсиживаться в этом неприглядном месте и пару-тройку дней не показываться никому на глаза.
Какую бы гадость ни задумал Ипат, он знает: я не стану сбрасывать личину Капуцина сразу по выходу из ворот рынка. Мне придется так или иначе доиграть роль сумасшедшего калеки до конца. И лишь удалившись прочь от любопытных глаз, я мог позволить себе вернуть свой истинный облик.
Впрочем, мнемотехник тоже сталкивался с кое-какими трудностями. Напасть на меня у стен Обочины он не дерзнет. Дружинники не допускают вблизи нее перестрелок, ведь шальные пули и осколки не понимают, что им нельзя залетать на демилитаризованную территорию. Ипату придется охотиться за мной примерно на том же расстоянии от рынка, на каком я осмелюсь сбросить свою маскировку. Это даст мне небольшое преимущество. А вот отсутствие солнца на небе и нормального оружия играет уже не в мою пользу. Если враг проявит расторопность – а прежде он не давал повода в этом усомниться, – нам с ним не разминуться. Тогда-то и выяснится, станет ли сегодня Орден на триста миллионов богаче или я продолжу радоваться жизни и дразнить Командора блеском своих драгоценных камней.
Распрощавшись с Коваленко, я миновал рыночные ворота и остановился. Грохот захлопнувшейся за спиной стальной двери и лязг запора прозвучали в моих ушах, словно гонг, дающий старт предстоящей мне смертельной схватке. Противник, как и ожидалось, пока не показывался мне на глаза. Но орденские соглядатаи из Выгребной Слободы наверняка уже донесли Ипату, через какой выход я покинул Обочину. И поэтому пружина его капкана была взведена раньше, чем привратники заперли за мной дверь.
С минуты на минуту мой короткий визит в сталкерский рай завершится. Я доживал последние безмятежные мгновения своего вынужденного отпуска, за которым вновь маячила череда суровых и суетливых будней. К этому часу весь хмель у меня из головы выветрился, и настроение мое было под стать раскинувшемуся передо мной мрачному чернобыльскому ландшафту.
Ладно, хватит топтаться на месте, словно актер, забывший на сцене текст своей роли. Подсказки от суфлера не будет, как нет здесь и самого суфлера. Придется импровизировать на ходу. И надеяться, что мой экспромт окажется виртуознее задумок автора пьесы, в которой он коварно принудил меня участвовать…
Уже в сотне шагов от оазиса цивилизации, каким с натяжкой можно было назвать Обочину, земля становилась труднопроходимой. Натоптанная у входа на рынок тропа практически исчезала. Извилистые буераки, завалы, воронки, выжженные до спекшейся корки участки почвы и вывороченные из нее каменные глыбы чередовались друг с другом в полнейшем беспорядке. И повсюду – остовы и искореженные фрагменты техноса, подбитого со стен Обочины бдительными дружинниками. Попадались и ловушки, но на окраине локации их было гораздо меньше, чем в центре, вокруг «тамбура».
Опираясь на посох, я торопливо ковылял на юго-запад. Дабы не проморгать Ипата, приходилось останавливался возле каждого встречного остова, озираться
