за которым исчез Балто, Тео юркнул в темноту угла, щурясь и в тусклом оранжевом свете фонаря различая знакомую фигуру – тушку своего любимца, что лежал на асфальте и скулил. А над бедным напуганным псом стоял, возвышаясь и опасно скалясь, огромный чёрный Алабай. У юноши сердце упало в район желудка и испуганно заухало там.
– Эй, – начал Тео, обращаясь к чёрному псу. – Эй, иди отсюда. Брысь! – он пытался говорить уверенно, но голос дрожал – он был не в силах разглядеть, нанесло ли это чёрное чудовище какие-нибудь травмы его любимцу и это пугало. К тому же, мало кого опасная близость с таким крупным и недоброжелательно настроенным животным может оставить равнодушным.
Волкодав оглянулся и пригнул уши, оскаливаясь сильнее, но, на этот раз, переключая своё внимание с пса на его хозяина. Тео сглотнул, отчаянно вглядываясь в размятое пятно на месте морды пса, пытаясь разглядеть его черты и понять, насколько недружелюбно настроено животное. Но через секунду надобность в этом отпала сама собой. «Чудовище» оскалилось и оглушительно залаяло, наступая на парня, медленно, но верно приближаясь, словно желая облегчить себе задачу и заставить жертву умереть самостоятельно от разрыва сердца.
Чёрный пёс рычал, скалился и неумолимо приближался. Тео отчаянно огляделся по сторонам, ища помощь, надеясь хоть на что-то. Они находились на заднем дворе за магазином, ближайший жилой дом находился на достаточном расстоянии от них – кричать бесполезно, да и кто выйдет ночью на непонятные крики о помощи? Никто. Увы, но современный мир неприлично равнодушен к чужим бедам и страданиям.
Тео попятился назад и натолкнулся на бордюр, чудом не потеряв равновесие и не упав, что могло усугубить его и без того не очень радостное положение.
– Тсс, – парень поднял руки и заговорил мягко, пытаясь сгладить «конфликт». – Не нужно нападать на нас, на меня. Иди своей дорогой. Мы не желаем тебе зла.
Тео помнил, что животные не понимают слов, но отлично улавливают интонацию, потому пытался говорить так, чтобы «чудовище» успокоилось. Помимо этого, он прекрасно знал, что звери чувствуют страх и идут на него, он всеми силами пытался успокоиться, не давать псу этого «сладкого шлейфа ужаса», но получалось не очень. Сердце испугано ухало в груди, руки слегка дрожали, а глаза бегали, отчаянно пытаясь сфокусироваться на животном, прочитать его эмоции, словно забыв, что ему это с рождения недоступно.
Резкий судорожный вдох, Тео морщится и хватается за грудь, чуть сгибается.
«Только не это, – мелькает в его голове. – Только не сейчас».
За грудиной начало болезненно тянуть, жечь, левая рука практически отнялась, а в голове загудело. Парень выставил в сторону почти нечувствительную руку, пытаясь схватиться за что-нибудь, чтобы не упасть, но рядом ничего не оказалось. Он прерывисто вдохнул, с каким-то неестественным свистом втянул воздух. Ноги начали подкашиваться,
