появилась Нора Фаркуарсон. Она посмотрела на Чарли и Дейзи, сидящих бок о бок на песке, потом изучила их рисунок.
– Нормально получилось, мам, как ты думаешь? – сказал Чарли. Было видно, как ему нужно ее одобрение.
– Отлично, – сказала она и оценивающе взглянула на Дейзи, словно собака, увидевшая, что к ее щенкам подошел чужой.
– Основную часть сделал Чарли, – сказала Дейзи.
– Нет, – резко сказала миссис Фаркуарсон. Она перевела взгляд на Чарли и обратно. – Ты умная девочка, – сказала она. Похоже было, что она хочет что-то добавить, но не решается.
– И что? – спросила Дейзи.
– Ничего, – сказала та и отошла.
Дейзи встала.
– Я знаю, о чем она думает, – шепнула она Еве.
– О чем?
– «Ты умная девочка – и почти подошла бы моему сыну, будь ты из семьи получше».
– Ты не можешь знать наверняка, – с сомнением отозвалась Ева.
– Я совершенно уверена. И я выйду за него замуж хотя бы для того, чтоб доказать, что она не права.
– Ах, Дейзи, ну почему тебе так важно, что думают эти люди?
– Пойдем смотреть теннис.
Дейзи села на песок рядом с Чарли. Может, он и некрасив, но он будет обожать свою жену и сделает для нее все, что угодно. Со свекровью будет тяжело, но Дейзи думала, что сможет с ней поладить.
Мяч подавала высокая Джоан Рузрок в белой юбке, хорошо смотревшейся на ее длинных ногах. Ее партнер Вуди Дьюар – он был еще выше – передал ей мяч. Что-то в его взгляде на Джоан сказало Дейзи, что она ему нравится, может быть, он даже влюблен. Но ему было пятнадцать, а ей – восемнадцать, так что у этого романа будущего не было.
Она обернулась к Чарли.
– Может быть, мне все-таки стоит посмотреть «Страсть».
Он не понял намека.
– Может быть, и стоит, – отозвался он безразлично. Момент был упущен.
Дейзи повернулась к Еве.
– Интересно, где мне достать терьера Джека Рассела?
Лев Пешков был лучшим отцом, какой только может быть у человека, – или как минимум был бы, если бы он больше времени проводил с сыном. Он был богат и щедр, умнее кого угодно и даже со вкусом одевался. Наверняка он был красив, когда был помоложе, – да и сейчас женщины не давали ему проходу. Грег Пешков его обожал, и единственное, на что он мог пожаловаться, – что мало его видел.
– Надо было продать этот дрянной заводишко, когда была возможность, – сказал Лев, проходя вместе с Грегом по молчаливым, обезлюдевшим цехам. – Он работал в убыток еще до забастовки. Надо было ограничиться кино и барами… – Он наставительно погрозил пальцем. – Бухло покупают всегда, и в хорошие времена, и в плохие. И в кино ходят, даже когда не могут себе этого позволить. Никогда этого не забывай!
Грег был совершенно уверен, что его отец нечасто делал ошибки в бизнесе.
– Так почему же ты его оставил?
– Из сентиментальности, – ответил Лев. – Когда я был в твоем возрасте,
