клуб!
Вуди понял, что чары развеялись и поцелуев сегодня, как ни жаль, больше не будет. Он огляделся.
– Не волнуйся, – сказал он. – Никто не видел. – Он почувствовал восхитительную общность заговорщиков.
– Я лучше пойду домой, пока не натворила новых глупостей.
Он постарался не обижаться.
– Можно, я провожу тебя до машины?
– Ты спятил? Если мы пойдем вместе, все догадаются, чем мы занимались, особенно глядя на твою глупую улыбку до ушей.
Вуди попытался перестать улыбаться.
– Ну тогда ты иди, а я подожду минутку здесь.
– Хорошая мысль, – и она пошла.
– До завтра! – сказал он ей вслед.
Она не оглянулась.
В старом викторианском особняке на Делавэр-авеню у Урсулы Дьюар были отдельные апартаменты: спальня, ванная, гардеробная, а из гардеробной супруга после его смерти она сделала небольшую гостиную. Большую часть времени в ее распоряжении находился весь дом: Гас и Роза проводили много времени в Вашингтоне, а Вуди с Чаком на учебный год уезжали в школу. Но когда все возвращались, она проводила добрую половину дня у себя в покоях.
В субботу утром Вуди пошел с ней поговорить. Он все еще был на седьмом небе после поцелуя Джоан, хотя полночи после этого пытался решить, что все это значило. Это могло означать что угодно – от настоящей любви до настоящего алкогольного опьянения. Он лишь знал, что сгорает от желания вновь ее увидеть.
Он вошел в бабушкину комнату следом за служанкой Бетти, несшей поднос с завтраком. Ему понравилось, как Джоан отреагировала на рассказ о родственнике Бетти. В политике, думал он, слишком много внимания уделяли беспристрастным дискуссиям. Люди должны злиться, когда сталкиваются с жестокостью и несправедливостью.
Бабушка уже сидела в кровати, в кружевной шали поверх шелкового халата орехового цвета.
– Доброе утро, Вудро, – сказала она, удивленная его появлением.
– Бабушка, я бы хотел выпить с тобой кофе, если позволишь, – сказал Вуди. Он заранее попросил Бетти поставить две чашки.
– Буду очень рада, – сказала бабушка.
Бетти была седоволосой женщиной лет пятидесяти, с фигурой, какую иногда называют «уютной». Она поставила перед Урсулой поднос, и Вуди налил кофе в чашки мейсенского фарфора.
Он обдумал разговор заранее, упорядочил все доводы. Сухого закона больше нет, и Лев Пешков – легальный бизнесмен, скажет он. К тому же несправедливо наказывать Дейзи за то, что преступником был ее отец – тем более что его незаконный алкоголь покупало большинство уважаемых семей Буффало.
– Ты же знаешь Чарли Фаркуарсона? – начал он.
– Да.
Еще бы ей не знать. Она знала семейства всех, кто играл заметную роль в жизни Буффало.
– Будешь тост? – спросила она.
– Нет, спасибо, я позавтракал.
– Мальчишкам
