style="font-size:15px;"> – И он боится, что его мать будет возражать.
– Это он правильно сообразил.
– Но он думает, что сможет ее уговорить…
– Если я впущу ее мать в Общество.
– Тогда, может быть, люди забудут, что ее отец был гангстером…
– Гангстером?
– Ну, или как минимум бутлегером.
– А, ты об этом, – небрежно сказала Урсула. – Да не в этом дело.
– Правда? – пришла очередь удивляться и Вуди. – А в чем же?
Урсула задумалась. Она молчала так долго, что Вуди даже подумал, не забыла ли она о нем. Наконец она сказала:
– В Ольгу Пешкову был влюблен твой отец.
– Иисусе!
– Не забывайся!
– Извини, бабушка, но ты так меня удивила…
– Они были помолвлены и собирались пожениться.
– Помолвлены? – повторил Вуди ошарашенно. Подумал минутку и сказал: – Наверное, я один во всем Буффало ничего об этом не знал.
Она улыбнулась ему.
– Иногда, и только у юных, встречается какая-то особая смесь мудрости с невинностью. Я хорошо помню, что таким был твой отец, и вижу, что ты тоже такой. Да, это известно всем в Буффало, хотя твоему поколению, несомненно, это так же скучно, как история древнего мира.
– И что же произошло? – сказал Вуди. – Я имею в виду, кто разорвал помолвку?
– Она, когда забеременела.
У Вуди упала челюсть.
– От папы? – ахнул он.
– Нет, от своего шофера, Льва Пешкова.
– Он был ее шофером? – потрясения следовали одно за другим. Вуди помолчал, стараясь переварить услышанное. – Боже мой, папа, должно быть, таким дураком себя чувствовал…
– Твой папа никогда не был дураком, – резко сказала Урсула. – Единственная глупость в его жизни – это когда он сделал Ольге предложение.
Вуди вспомнил о своем деле.
– Но все равно, бабушка, это же было ужас давно!
– Ужасно давно. Здесь нужно наречие, а не существительное. Но со здравым смыслом у тебя лучше, чем с грамматикой. Это действительно было очень давно.
Это звучало обнадеживающе.
– Так ты согласна?
– А как, по-твоему, будет себя чувствовать твой отец?
Вуди задумался. Пудрить мозги бабушке он не мог, она бы его в два счета вывела на чистую воду.
– А ему не все равно? – сказал он. – Вот если бы Ольга все время была рядом как постоянное напоминание об унизительном эпизоде его юности – тогда, я думаю, ему было бы неприятно.
– Ты верно думаешь.
– С другой стороны, он твердо убежден, что с окружающими всегда надо поступать справедливо. Он ненавидит несправедливость. И он не стал бы наказывать Дейзи за то, что совершила когда-то ее мать. И уж тем более не стал бы наказывать Чарли. Папа очень великодушен.
– Ты хочешь сказать, великодушнее, чем я, – заметила Урсула.
– Вовсе
