углу обычно дежурит полицейский. Пусть он немедленно придет в вестибюль.
Дейв уставился на Грега.
– А ты, похоже, пешковский ублюдок, а?
Грег чуть снова ему не двинул.
– О господи, так это все подстроено! – сказал Дейв.
Эта фраза отправила Грега в нокаут. Он интуитивно почувствовал, что Дейв говорит правду. Его рука разжалась. Он понял, что всю эту сцену, должно быть, спланировал его отец. Дейв Рузрок никакой не насильник. Джеки лгала. И сам Грег был просто актером в фильме. У него голова пошла кругом.
– Сэр, попрошу вас пройти со мной, – сказал Кранмер, крепко взяв Дейва за руку. – И вас обоих – тоже.
– Вы не имеете права меня арестовывать! – сказал Дейв.
– Имею, сэр, – сказал Кранмер, – и сейчас передам вас полицейскому.
– Переоденешься? – спросил Грег Джеки. Та помотала головой, быстро и решительно. Грег понял, что это часть сценария: она должна появиться в халате.
Он взял Джеки за руку, и они пошли за Кранмером и Дейвом по коридору, вошли в лифт. Полицейский ждал в вестибюле. Должно быть, и он, и штатный детектив получили роли в этом сценарии, предположил Грег.
– Я услышал крик из ее номера, – сказал Кранмер, – и увидел там этого старика. Она говорит, он пытался ее изнасиловать. Мальчик – свидетель.
У Дейва был ошеломленный вид, словно все происходящее казалось ему дурным сном. Грег почувствовал, что ему жаль Дейва. Его безжалостно загнали в ловушку. Лев оказался куда более жестоким, чем Грег мог себе представить. С одной стороны, он восхищался отцом, но с другой стороны – сомневался, была ли необходима такая жестокость.
– Ладно, поехали, – сказал полицейский, защелкивая на руках у Дейва наручники.
– Куда? – спросил Дейв.
– В участок.
– А нам всем надо ехать? – спросил Грег.
– Да.
– Не волнуйся, сынок, – сказал тихонько Грегу Кранмер. – Ты сделал большое дело. Сейчас поедем в участок, дадим показания, а потом развлекайся с ней хоть до Рождества.
Полицейский повел Дейва к двери, остальные пошли следом.
Как только они вышли за порог, их ослепила вспышка фотографа.
Вуди Дьюар получил на почте заказанную в Нью-Йорке книгу Фрейда «Исследование истерии». В знаменательный вечер бала в яхт-клубе – а для буффальского высшего общества это было кульминационное событие сезона – он аккуратно завернул книгу в оберточную бумагу и перевязал красной лентой.
– Конфеты для какой-нибудь счастливицы? – спросила в прихожей мама, проходя мимо. У нее был один глаз, но она замечала все.
– Книжка, – сказал он. – Для Джоан Рузрок.
– Ее на балу не будет.
– Я знаю.
Мама остановилась и внимательно взглянула на него. Потом сказала:
– Ты, похоже, серьезно к ней относишься.
– Кажется, да. Но она считает, что я молод для нее.
– Может быть, дело в гордости.
