словам, он все еще искал подходящую роль. Искусно подражая русскому акценту Льва, она сказала: «Однако я думаю, искать-то он ищет, но в лепешку не расшибается».
– Наверное, не так уж много ролей есть для негритянок, – сказал Грег.
– Я знаю, в результате все кончится тем, что мне придется закатывать глаза и говорить: «Да, господин». Бывают же в пьесах и фильмах африканцы – Клеопатра, Ганнибал, Отелло, – но их обычно играют белые актеры. – Ее отец – он уже умер – был профессором в негритянском колледже, и литературу она знала получше Грега. – В конце концов, почему негры должны играть только черных? Если Клеопатру может играть белая актриса, почему Джульетта не может быть черной?
– Зрителям это показалось бы странным.
– Зрители бы привыкли. Они ко всему привыкают. Разве Иисуса всегда играет еврей? Никому нет до этого дела.
Она права, подумал Грег, но все равно так никогда не будет.
Когда Лев объявил, что они возвращаются в Буффало, – как обычно, в последнюю минуту, – Грег пришел в отчаяние. Он спросил отца, нельзя ли взять в Буффало и Джеки, но Лев посмеялся и сказал: «Сын, ты же не срешь там, где ешь. Сможешь встречаться с ней, когда снова приедешь в Вашингтон».
Несмотря на это, Джеки приехала в Буффало на следующий же день после них и поселилась в дешевой квартирке возле Кэнал-стрит.
Следующие две недели Лев и Грег были заняты тем, что принимали дела «Театров Рузрок». В конце концов Дейв продал их за два миллиона, четверть того, что предлагалось с самого начала, и восхищение Грега отцом еще возросло. Джеки забрала заявление, намекнув при этом в газетах, что приняла денежное вознаграждение. Грег был потрясен бездушием и наглостью отца.
И у него была Джеки. Каждый вечер он говорил матери, что идет гулять с мальчишками, а на самом деле все свободное время проводил с Джеки. Он показывал ей город, устраивал пикники на берегу, ему даже удалось одолжить моторную лодку и повезти ее кататься. Никто не связывал ее с той девицей в банном халатике, выходящей из номера в «Риц-Карлтоне» на расплывчатой фотографии в газете. Но чаще всего они проводили теплые летние вечера, занимаясь сексом – жарко, исступленно, с упоением, путаясь в протертых простынях на узкой кровати в ее маленькой квартирке. Они решили, что поженятся сразу же, как только станут достаточно взрослыми.
Сегодня он решил повести ее на бал в яхт-клуб.
Достать билеты было невероятно трудно, но Грег подкупил школьного приятеля.
Он купил Джеки новое платье – розовое, атласное. Грег получал от матери немало денег на карманные расходы, да и отец то и дело баловал его пятидесятидолларовой купюрой, так что у него всегда имелось больше денег, чем было нужно.
В глубине души он чувствовал беспокойство. Джеки будет на балу единственной негритянкой, не разносящей напитки. Сама она очень не хотела идти, но Грег ее уговорил. Мальчишки будут ему завидовать, но старшие могут принять враждебно. Начнутся перешептывания… Но красота и обаяние Джеки должны преодолеть предрассудки, думал он. Кто сможет устоять перед
