положена гильотина!
Но это, друзья мои, просто слух.
Я знаю этого господина.
Он хороший.
Это петух.
Закат
Пришла пора, пожалуй, друг Людмила,
Изобрести летучий самокат
или хотя бы способ варки мыла.
Или закат изобрести.
Закат!
Представь себе плакат такого свойства —
Один герой, с позывами геройства
Кусочком мыла моет рамы… Нет…
Он моет страны – под сертификат
Великих устремлений олигарха.
И мыло тает, тает, словно сахар.
А за окном горит,
горит закат!
Молчи, рыбёшка…
Давно всё сказано,
доказано, доедено, добито.
Полшага от дебета до кредита.
И два шага до ада плебисцита.
Уже лещом орудует кухарка —
На кухне рыбно, душно, дымно, жарко.
Молчи, рыбёшка – что тебе ещё?
Звонка, легка пощёчина лещом —
о, толстый рай горячей скороварки!
А впрочем, всё проходит без помарки.
Так… просто жизнь
Да битва за пятак.
Монументы и нравы
Как-то в один прекрасный момент
Монумент (не скажем, кто это был!)
Решил не сидеть праздно,
а лучше заняться делом.
И вот с тех пор на виду у всех
Шьёт тапочки, выращивает помело
Под смех детей пригожих,
и прочих прохожих.
И много другого делает разного —
Полезного, разнообразного.
Вы скажете, ну, что тут такого —
И не то можно выдумать,
Сидя годами в забронзовевших оковах.
У монументов ужасные нравы!
Ну, да —
может быть, вы и прАвы
Подобна смерти остановка
Мозги. Вторжение. Беда.
Тоска по вечным атрибутам,
по тем растраченным минутам,
убитым вскользь и навсегда.
Беги! Тотально и неловко,
Крича и падая, беги!
Подобна смерти остановка.
Вон видишь, божия коровка
Упала крылышками вниз
Не потому, что мал карниз…
Малы мозги!
Дети лейтенанта Шмидта
Вот как-нибудь начнёшь говорить с гражданином,
И очень он симпатичен —
Самодостаточен, глубок, образован.
Он знает пророка Иисуса Навина,
Правильно произносит слово «импичмент»,
Расскажет при случае историю Азова,
Теорию
