Харьковская тетрадь. Стихи 2011–2016 гг.. Ольга Краузе

      В нашем городе на берегу той реки,

      что впадает в залив, из которого в море

      уходит последний корвет,

      ты живешь и не знаешь,

      что снишься тому,

      кто в десятом рожденье

      мечтает увидеть тебя наяву

      уже тысячи лет.

      Ты живешь, проживаешь,

      танцуешь не с тем

      и влюбляешься, думая: «Вот он!» – а это не он.

      И вся жизнь твоя будто навязчивый сон,

      а во сне, в закоулках Шанхая притон,

      где ростовский бандит пьет и бредит о том,

      как на Северо-западе, скованный льдом,

      не дошел до желанного порта фрегат из Кале.

      И замерзшие снасти от ветра звенят

      и ломаются, будто хрустальные палочки

      хрупкой фантазии счастья.

      В нашем городе, на берегу,

      быть рожденною мне суждено.

      Но из нашего города залпом единым,

      прицельным огнем, безнадежна,

      разбитая вдребезги вера вернуться обратно

      мне, и всем, кого тысячи лет

      ждут и плача, других обнимают.

      И это судьба:

      ждать, любить кое-как, невпопад

      всех, кто в городе нашем родившись,

      остался, на что-то надеясь.

      Наверно на то, что во сне им удастся

      еще раз увидеть в далеком тумане,

      как блуждает фрегат из Кале,

      будто канатоходец

      по тонюсенькой линии

      призрачного горизонта.

      Когда сугробы стекались в грязь

      и в воздухе пахло весной

      радистка Кэт не вышла на связь

      в условленный день со мной.

      И что тут думать, о чем гадать

      на все углы помолясь

      изменой пахнет ни дать, ни взять

      Она не вышла на связь!

      И кто разведчик, а кто шпион,

      а кто был двойной агент…

      В дурдоме нашем Наполеон

      спалился, интеллигент.

      Он списком единым всех сдавал,

      за пряник и за компот.