style="font-size:15px;"> Грек молча поставил кувшин с уксусом на скамью и положил тряпку рядом. Подойдя к столу с инструментами, он выбрал длинный узкий нож иберийской работы. Поскоблил ноготь, проверяя остроту лезвия. Затем взял со стола глиняную миску и опустился на одно колено перед мирмиллоном. Сделав короткий резкий взмах, безжалостно вспорол раненому горло. В миску ударила густая алая струя.
Фракиец попытался вскочить, но тело не слушалось, а ноги предательски подкосились. Он упал на скамью, и комната поплыла перед его глазами. Последнее, что боец увидел, прежде чем потерять сознание – претор, держащий обеими руками миску у перепачканного кровью лица.
Когда Голубь пришел в себя, он лежал на той же скамье и в той же комнате под колючим одеялом. Рядом с ним на складном табурете сидел тот самый, второй римлянин в простом солдатском сагуме. Из-под плаща на перевязи свисал короткий меч в видавших виды ножнах. Врач поднес к губам раненого чашу с теплой жидкостью и заставил пить. Внезапно фракиец, словно опомнившись, оттолкнул чашу рукой и повернул голову к стене, где раньше лежал его друг. Пусто!
Римлянин кивком приказал греку выйти. Дождавшись, когда шаги врача стихнут в коридоре, он заговорил:
– Ты был в бреду сутки. Мы все тут убрали. Не волнуйся, мы похоронили его достойно.
Фракиец молчал.
– Я тебя понимаю, – продолжил римлянин, – но и ты меня пойми. Претор – мой боевой товарищ, мы вместе прошли Галатию и Памфилию. Сейчас он болен, поэтому я готов закрыть глаза на любые странности, лишь бы это помогло.
Римлянин говорил низким глуховатым голосом.
– Это был хороший бой, напомнил мне юность. Помню, в Испании… Я тогда только стал трибуном16… Так вот, попали мы в засаду. Выскакивает толпа кантабров17. Мечи как у нас, а щиты маленькие и круглые. Злые, как фурии…
Гость посмотрел на раненого и замолчал. Потом продолжил, прочистив горло:
– Ладно, давай о деле. Ты в школе три года. Я тебя хорошо помню. Я брал вас в Кремне.
Фракиец тоже все помнил: и каменную яму, в которой его держали вместе с братьями после взятия города римскими когортами, и то, что случилось потом. Такое не забывается.
– Я с тобой не о войне пришел говорить, – продолжил гость. – Ты хороший боец, и я готов выкупить тебя у Солона. Не скрою, ты стоишь очень дорого. Но не думай, что я делаю это из чувства вины. Война есть война, а твои братья сами решили умереть. Ты станешь свободным в передвижении и поступках. Но будешь служить Риму и выполнять его приказы. Выбирай: жизнь и свобода или смерть на арене.
Жизнь и свобода… Один раз он уже малодушно выбрал жизнь, и вот судьба снова ставит его перед выбором. Но теперь ему предлагают еще и свободу.
– Я приду через два дня, – сказал гость. – Потом я отбываю вместе с сыном Августа, Гаем Цезарем, в Армению, так что вернусь не скоро. До моего отъезда ты должен принять решение.
Трибун, военный трибун – офицерская должность в римском легионе. Обычно с нее начинали свою службу в армии дети аристократов из сенаторского и всаднического сословий, готовясь к военной или политической карьере. В легионе имелось несколько трибунов. Назначали на эту должность в основном по рекомендательным письмам, хотя ветеран тоже мог стать трибуном.
Кантабры – общее название одиннадцати воинственных племен, населявших горы северного побережья Испании. Начиная со 2 в. до н.э., римляне неоднократно пытались покорить их. Удалось это лишь во времена Октавиана Августа в результате Кантабрийских войн.
