поиске хотя бы капли искренности. Но вот это «бы» не изменить. Это только мечты, которые не имеют никакой власти. Я ничего не могу поправить, – как сумасшедший вытираю слёзы руками с её нежной кожи, не тронутой сегодня макияжем.
– Ничего не могу исправить. Я очень хочу, но мне нужна помощь. Ты мне нужна, потому что вчера, когда слышал, как ты играешь, то корил себя за невыполненные обещания. За всё это время я не был таким умиротворённым. Пожалуйста, я каюсь, молю тебя… ты так нужна мне. Вот такая, уже взрослая, умная, немного странная и из моего прошлого. Ты та самая часть, которая напоминает мне о том, что я могу быть собой. Не потерять человеческого обличия и не раствориться среди миллиона людей вокруг. Я не хочу исчезнуть, – последние слова шепчу, приближая к ней своё лицо. И она так близко, незаметно для меня кладёт свои ладони на мою грудь и теребит пальцами пуговицы. Хочет что-то сказать, но закусывает нижнюю губу. Чёрт, а мне так плохо, и сейчас мне хочется ощутить вкус этих губ. Узнать, смогут ли они подарить мне спокойствие? Смогут ли снять с души этот крест, который придавливает меня? И это ужасно.
– Флинт, – бегает глазами по моему лицу, и слишком близко она ко мне. А я больной, одинокий и жаждущий ласки. Незнакомой, новой и в то же время когда-то уже испытанной. Сейчас в моих руках просто девушка, которой первой и единственной открыл свою тайну. А это одна из многих.
– Я…я не знаю, что сказать. Не думала, что ты винишь себя до сих пор. И, наверное, вряд ли мои слова переубедят тебя. Но, да, ты не можешь изменить прошлого, но настоящее в твоих руках. Если ты понял это только сейчас, то, значит, твоё время пришло именно сейчас, – шёпотом произносит Джесс, а я моргаю и резко выпускаю её из рук. Мысли, которые проникли в голову, родились таким страшным образом, пугают. И именно поэтому отхожу, чтобы не натворить дел похлеще, чем уже есть.
– Прости, что вылил на тебя всё своё дерьмо. Ты не должна думать об этом, а только развлекаться и…
– Почему? – Перебивая меня, делает ко мне шаг, а я от неё. Сглатываю, смотря на распущенные длинные волосы, которые хотел бы сжать и заставить её запрокинуть голову. Мне страшно от фантазий, о том, насколько тяжела и мягка её полная грудь, выпирающая из топика, и каким податливым может быть тело, когда его ласкают. Чёрт возьми.
– Хм, ты права, мне не следовало узнавать всё таким способом, это твоя жизнь, и ты можешь с ней делать всё, что хочешь, – отвожу взгляд, надеясь, что она не понимает сейчас о том, какие картинки мелькают в голове.
– Нет, я не об этом. Ты отскочил от меня, словно я прокажённая, – Джесс подходит ближе, а я жмурюсь от отвращения к себе.
– Всё в порядке. Я не ожидал такого пробуждения, вот и дал слабину. Забудь, ладно? Забудь о том, что я сказал и… не знаю, голова болит, – потираю виски, чтобы убедить её, насколько мне гадко. А это так. Она же моя племянница хоть и неродная, но всё же.
