оценить все, чего он «достиг». Многого. Друзей – нет. Девушки – нет. Образования – нет. Здоровья – нет. Слава – стухла. На велосипеде так и не научился кататься, а теперь и не научится. Как бы не сдохнуть от таких-то «достижений».
Глеб, как всегда в момент раздумий, принялся наигрывать на пианино. Тихо и медленно, не беспокоя соседей, пытаясь вспомнить мелодию, возникшую в уме, когда пальцы скользили по щеке соседки. Ведь тогда явно слышалась музыка. Он будто играл на соседской чужой девчонке, как на музыкальном инструменте. Разве такое бывает?
Мысли плыли по кругу, как резиновые уточки в ванной, невольно возвращаясь к девушке. Имя Ляля казалось слишком детским. Она, конечно, сама так назвалась. Но из «до-ре-ми-фа-соль-ля-си» много вариантов не составишь. Может, просто подобрала что-то похожее? Глеб начал перебирать возможные имена: Лена… Лёля, то бишь Ольга… Лиля… Угадал? Какая-то тяга появилась к риторическим вопросам. Заразился от кого? Или сам заболел? Спрашивал, не получая ответов, и заболел. На всю голову.
Кажется, мать говорила о двух девушках с пятого? Интересно, это та, которая дикая? При случае надо будет сказать, что она просто немая. То-то матушка удивится. Быстренько поднажмет да разузнает о причине немоты: с рождения или в результате жизненных обстоятельств. Пусть проявит свое репортерское рвение, малость поутихшее с момента аварии. Хотя, пожалуй, зря он так о своей родительнице. Не знала же она о его чувствах к Светлане. Светлане… Андреевне, которая приходила к ним домой заниматься с Глебом. Игриво сверкала глазами и улыбками. Пудрила мозги подростку ложными посылами. Или это ему так казалось, что были посылы? Время-то показало совсем другое…
Музыка приобрела жесткий оттенок. Наверное, зря вспомнилось. Совершенно некстати! Глеб захлопнул крышку пианино, словно инструмент оказался в чем-то виноват. Настроение испортилось. Свернулось скользким червяком на праздничном блюде. И опять стало душно.
Лиля погуглила. Поисковик по запросу «Глеб Аронов» выдал массу информации. И картинки, и послушать, и скачать, и СМИ. Немудрено, что парень показался знакомым. Наверное, видела мельком в новостях и невольно запомнила. А под одну его композицию они целую четверть учили танец. Классный, кстати, получился. Жаль, Глебу его не покажешь. И уже тем более – не расскажешь.
Элла заглянула через плечо. Ткнула в экран наманикюренным пальчиком, бросив небрежно:
– На нашего соседа похож, – и ушла в свою комнату.
Уже оттуда поинтересовалась, когда Лиля поможет ей с английским.
И зачем Элка ходит на допзанятия? Чтобы при случае ввернуть в разговор? Или в качестве благотворительности голодающему преподавателю? В своем десятом классе Лиля понимает в инязе больше, чем Элла на третьем курсе.
Попыхтев час, Лиля сделала довольно сносный перевод, выполнила парочку упражнений, составила топик. Сестре осталось только все выучить и сдать. Должна справиться. Фраза: «Элла у нас красивая, а Лиля – умная, вот и поможет», неоднократно произносимая и отцом, и
