тебе? – ярился Петрович. – Ты идиот! Ты что, не понимаешь? Мы асфальтируем свою площадку! Я лично приказал, чтоб встретили машину!
– Нет, я не идиот! – задергался интеллигентный. – Я – главный архитектор, у меня своя работа…
Дальше была такая фраза, которую лучше «пропипикать», как на телевидении.
– Мне пи-пи-пи твоя работа! Пошел ты пи-пи-пи со своей работой! Пи-п, я сказал! Встретишь, пи-п, КамАЗ!
Архитектор брезгливо сморщился и устало вздохнул.
– Это не мои обязанности…
– Ах, не твои?.. – захохотал Петрович. – Тогда я на хер тебя уволю!
– Увольняйте! – Архитектор метнулся к дверям. – Я сам напишу заявление!
– Пиши! – кивнул Петрович.
И на селектор повторил, на всю приемную:
– Пусть этот идиот напишет заявление!
Старушки вдоль стеночки ежились от страха. Это была семья умершего ветерана войны, они пришли получить свой законный памятник, государство у нас ставит бесплатные памятники ветеранам Великой Отечественной, а тут ведь тоже нужна печатька с подписью, тут тоже без Петровича не проскочишь. Денег с покойного ветерана не сорвешь, льготы отрабатывали родственники, играя роль изумленной публики.
Когда архитектор ушел, мне захотелось похлопать. Я села за брифинг и улыбнулась. Я же не знала, что в этом балаганчике мне тоже дали роль.
– Чего пришла? – Петрович начал мизансцену.
Я протянула документы.
– Павильон… Остановка… Поселок Тихий Дон-3… – Он посмотрел на меня мутным взором, набычился. – И че? Че мне твой павильон? Павильон ты купила себе! Аферистка! Я вас знаю, вы все аферисты! Мошенники! Павильоны она покупает! А для города? Что ты сделала для города?
– Зебра, парковка…
Я выложила на стол фотографии. Он отшвырнул мои бумаги и заорал:
– Мне по херу твоя парковка! Я спрашиваю, что ты сделала для города?
Я замолчала. За окном сверкали купола. Весь город знал – Петрович поругался с настоятелем. Когда собор достроили и начали ставить ограду, Петрович затребовал от священника точно такую же для своей управы. Тот отказался.
– Молчишь, аферистка! Я тебя спрашиваю, что ты сделала для города?
Петрович выкатил глаза и зафиксировал на минуту, как будто подсказывал мне дальнейшие реплики. Намек я поняла, до меня дошла простейшая вещь… Петрович перепутал роли, взял не свою, он сейчас играет Людовика Четырнадцатого, а значит, город – это он.
Я забрала документы и вышла в коридор. Времени на театр у меня больше не было, я позвонила мужу. Тигр рассмеялся.
– Не обращай внимания… Петрович – безобидный, он просто дурачок. То зайцев просит отлить ему, то каких-то орлов… Подожди минут десять, я с ним поговорю.
Я снова присела в приемной возле портрета товарища Сухова. Пошатываясь,
