доверчив и широк.
Разминаю машинально
Фиолетовый цветок.
Пахнет остро, пахнет пряно —
Валериана, валериана…
«Как ароматны травы до покосов…»
Как ароматны травы до покосов.
В зелёный мир струится благодать.
Жужжит пчела, и никаких вопросов,
И ничего не хочется решать.
Иду тропинкою едва заметной,
Корявый дуб – старик, прошедший путь,
К реке склоняется в надежде тщетной
Живой водою молодость вернуть.
Как нежно греет нежное светило,
Чисты цвета на капельке росы.
С природой слиться?
Но всё это было,
Давным-давно – философ Лао-цзы.
И на душе – всё так неодносложно,
Природу сердцем трепетно любя,
Я понимаю, что уйти возможно
От всех вопросов, но не от себя!
Полезным быть!
Тогда душа согрета.
Иду рекой – день катится в зенит,
Земля тепла, как будто тропка эта
Тепло ушедших бережно хранит!
«Здесь над полем дух осенне-грустный…»
Здесь над полем дух осенне-грустный,
Дрёма, дрёма об ушедшем лете.
Поедает заяц лист капустный,
А меня вблизи и не заметил.
Мир вокруг в осенний цвет окрашен.
Тишина на опустевшем поле.
Я смотрю – меньшие братья наши
Так красивы и чисты на воле.
Место здесь, подальше от дороги,
Всё-то видно, все пути открыты.
Станешь тут пугливым, если ноги
Всё, что есть у зайца для защиты.
Здесь я гость – твои пространства эти.
Каждый миг в тревоге ожидаешь…
Не скажу я никому на свете,
Что на этом поле ты бываешь.
«Детство в лодке качалось…»
Детство в лодке качалось,
Был июнь без конца,
Жизнь ещё начиналась
У родного крыльца.
День был ясен и долог,
День жарою звенел.
Дёргать синих верховок
Всех и было-то дел.
Старость в лодке качалась
Под осеннюю дрожь.
Жизнь куда-то умчалась,
А куда? – Не поймёшь.
Но под дождик постылый,
Грусть была далека,
Потому что дарила
Радость детства – река.
«Вспомнятся утраты…»
Вспомнятся утраты,
Череда потерь.
Близкое когда-то,
Давнее – теперь.
Утренние росы,
Звонкие леса,
Детские
