рада. Готовила по своим канонам.
– Слушай, я понимаю, что у тебя красавиц было полно, что вот она такая вся 190 см, 90-60-90 с блондинистыми волосами по пояс, огромными глазами, огромным кулоном на половину груди, инкрустированными бриллиантами, изумрудами, рубинами жаждала с тобой жить и завести детей, а ты вот такой весь офигенный, вечно 25-летний ей отказал. Какое отношение ко мне имеет это всё? Явно, что при всех своих талантах не вписываюсь в этот великолепный ряд. Тогда, какой смысл продолжать наше общение?
Пауза.
– Понимаешь, ты им не конкурентка, НО при всех прочих равных и неравных условиях, есть в тебе что-то такое притягательное, есть в тебе эта чертовщина… и в жопу хорошо даёшь, химия… химия…
– Мне от этого не легче. Ты постоянно унижаешь меня или проверяешь.
– Ты сдурела что ли. На вот выпей ещё.
Наливает мне пива.
– Не хочу.
Встаю со стула, быстро иду в дальнюю ванную. Меня тошнит. Снова. Меня снова тошнит. Слёзы, сопли – всё перемешалось. Плачу молча, тихо. Плачу. Умываюсь, сползаю тихо по стенке вниз. Успокаивайся, успокаивайся. Приходи в себя. Ты сильная. Ты можешь сейчас встать, собрать свои вещи и уйти либо остаться и терпеть этого трудного, тяжёлого человека. Пожалуй, я уйду. Встаю с пола, выхожу в проходную комнату, переодеваюсь.
– Мне нужно денег на такси.
– С какой стати мне их тебе давать. Хочешь уходить, уходи. Денег не дам.
– Сейчас очень поздно. Транспорт уже не ходит. Мы выпили.
– Что с того. Ты девка талантливая, поймаешь машину.
Встаёт со стула, проходит мимо меня в комнату, ложится в постель, включает Discovery.
Стою молча, смотрю в окно через плотный тюль. Сажусь на диван.
– Так, хватит, там из себя строить… иди сюда.
Молчу.
– Ты заснула что ли?
Молчу.
– Как знаешь. Дверь не заперта.
Гасит свет.
Ложусь на диван. Закрываю глаза. Пытаюсь заснуть. Включает свет.
– Вот упрямая.
Встаёт. Идёт ко мне.
– Ты определись, либо уходишь, либо раздеваешься и ложишься в постель.
Смотрю на него огромными глазами. Смотрю ровно, прямо, спокойно. Молчу.
– Сейчас.
Отходит к шкафу, встроенному во всю стену. Слышу звук замка сейфа. Достаёт что-то и снова закрывает. Подходит ко мне.
– Вот смотри. Мой отец, тот ещё гад, до этой звезды со мной 15 лет не разговаривал. Говорил, что поговорит, когда звезда появится у меня.
Смотрю на огромную звезду Давида из белого золота, инкрустированную брильянтами, на толстой, тяжёлой золотой цепи.
Трогаю её пальцами, нежно, бережно.
– Померить можно?
– Можно.
– Никому её мерить
