постели, обман сжигал меня. Казалось, что внутри у меня дыра, как будто мне внутрь налили ацетона. Он сжег все живое, а остатки органов, обожженные кислотой, саднят невыносимой болью.
Утром я заставляю себя встать с постели и выйти из дома. И мне странно, что солнце все еще светит, люди спешат по своим делам, едут мимо машины. Так же, как и до того, как я увидела моего любимого с другой женщиной. Мне удивительно, что люди, бегущие по тротуарам, не останавливаются, чтобы разглядеть подробнее черную дыру у меня на груди! Я не понимаю, как это мир вокруг может быть таким же? Как может ничего не измениться вокруг, если жизнь моя вся перевернулась и разрушилась?
Я стала опаздывать всюду. На работу, на встречи. Мне стало трудно соблюдать договоренности. Я не умею больше контролировать время. Я не чувствую часы. Не могу понять, сколько прошло – двадцать секунд, двадцать минут? Могу просидеть за утренней чашкой кофе целый час. Он проходит и мучительно долго, и стремительно быстро одновременно. Как будто я проваливаюсь во временные дыры.
Раньше я была супер пунктуальной. А теперь не могу дойти до рабочего места вовремя. Временные дыры подводят, постоянно попадаются на пути, захватывают меня в подлые ловушки. Девушка из отдела кадров, которая ведет табель рабочего времени, стала странно смотреть на меня. Потом начала делать замечания. Я молчала. Не считаю нужным оправдываться. Когда она указала мне на опоздание в четвертый раз, я не выдержала. Да кто она такая, в конце концов, чтобы ругать меня?!
– Галина, почему вы считаете, что можете мне делать замечания?! – звенящим от ярости голосом спрашиваю я ее.
– Мария Викторовна, вы же сами мне сказали, чтобы я следила за всеми. Я всех отмечаю, – девушка почти извинялась.
Действительно, задумка с табелем была моя. Я лично заставляла всех опоздавших или прогулявших писать объяснительные. Иногда вычитала у них из зарплаты деньги. Профессионализм превыше всего. Такая моя позиция. А профессионализм без четкой организации невозможен. Откуда я могла узнать тогда, что временные дыры настигнут меня?
Объяснения Галины были мне понятны, но сдерживаться я не собиралась. Такая боль была внутри меня, что она искала каждый удобный случай, чтобы вырваться наружу.
– Больше никогда не смей указывать мне! Ты меня поняла?! Если я прихожу позже, значит, я где-то была до работы! По делу! Это понятно? – я говорю достаточно грозно и громко. Разговор происходит в коридоре, и из нескольких кабинетов начали высовываться любопытствующие лица. Я посмотрела на них своим строгим взглядом. Все исчезли.
– Тебе понятно или еще раз объяснить? – я требую ответа.
– Мария Викторовна, мне все понятно, – отвечает Галина. Глаза она опустила в пол, голос дрожит от обиды.
Вообще, Галя была неплохим работником. У нас даже сложилось некоторое подобие дружбы с ней. Иногда мы вместе с ней ходили на обед, или шли с работы
