теперь о главномРедко молится.
А в полях давно не сеют,
Будто, сеять не умеют,
Не понять.
На земле же тот жиреет,
Кто урвать везде умеет,
Не унять.
Здесь хозяин тот, кто в дамках,
Это он построил замки
В чистом во поле,
И не слышен голос мамкин,
Лишь осталась фотка в рамке,
Нет и тополя,
Пухом тропку он порошил
И ругался дядя Проша
После пьяночки,
На троих пропили гроши
И отбили все ладоши
Под тальяночку.
Не слыхать теперь тальянки
За деревней на Полянке,
Нет Поляночки.
Где Оксанка и Марьянка?
На дороге за Курьянкой
Две путаночки.
Помню дом с вишневым садом,
Поле, лес, да речку рядом
Чистую,
Тетку в праздничном наряде,
Как блюла она обряды
Истово.
Нет обрядов с тетей Полей,
А в груди щекочет, колет,
Торкает.
Что поделать? Вольным – воля,
Вот она деревни доля
Горькая.
Ах ты, поле Куликово…
Памяти всех убиенных в Одессе 2 мая 2014-го.
Поле, поле Куликово…
Юморные одесситы,
Мы – сегодня в роли новой:
В майский теплый день убиты.
Мы лежим в кровавых лужах,
Палачам здесь нашим праздник,
Ужас стынет, стынет в душах,
Отлетевших с места казни.
Скорбный список пополняем
Яра Бабьего, Хатыни,
Мы теперь уж не узнаем,
Что с Украйной станет ныне.
Помни нас, Одесса-мама,
Помни Киев, Лондон, Вена,
Нет конца у этой драмы,
Суд есть божий, есть геенна.
Нас уж нет. Не та Одесса.
С нами ей проститься можно.
В трауре по нам Пересыпь,
На «Привозе» так тревожно…
Веруем, за все воздастся,
За добро, злодейство тоже:
Кто – в чистилище, кто – в Святцы,
Помоги Украйне, Боже…
Поле, поле Куликово…
Юморные одесситы,
Сверху смотрим вниз сурово,
На гражданской мы убиты…
Война так близко
Приятель харьковский мой Вовка,
Он родом, кажется, с Донбасса,
На переменках грыз морковку
И верховодил всеми в классе.
Мы, в одинаковых ушанках,
Играли в детские войнушки,
Копали за селом землянки
И спали в них на раскладушках.
Казалось нам, послевоенным,
Уже не может быть больнее,
И хлеб давая немцам пленным,
Казалось нам, мы всех сильнее.
Но вышло как-то по-другому,
Страна распалась на осколки,
Был отчий дом, не стало дома,
Секунды-годы, все без
