когда бы надо говорить,То бурные вдруг красноречья реки
Текут, когда Господь молчать велит.
И в школе жизни вечные науки
Волнуют часто только праздный слух,
Как в летний зной пчелы жужжанья звуки
Волнуют слух, но не тревожат рук.
А Бог призвал нас для труда и славы.
Мы воины. Как может воин спать?
Не дремлет враг озлобленный, лукавый.
Как смеем мы в бездействии молчать?
Труда так много, в поле гнется колос,
Течет зерно, а некому косить.
Господь зовет, неужто этот голос
Посмеем своим шумом заглушить?
Мы по таланту получили каждый?
Пока есть время, пустим в оборот
Таланты наши, жить не будем дважды
И дважды не должны давать отчет.
1963
Поэты
В душу за чувствами лезу я,
Мысли срываю, как розы,
И украшаю поэзией
Жизни невзрачную прозу.
«Все вы слегка ненормальные» –
Вы – это значит поэты.
Эти слова машинально
Вырвались птицей на ветер.
Я не обиделась. Стоит ли?
Может быть, верно и это.
Жизнь очень мало бы стоила
Без «ненормальных» поэтов.
Там, где другие с банальностью
Видят лишь грязную лужу,
Мы с своей ненормальностью
Видим и чувствуем глубже.
Мы видим зеркало водное,
Видим небес отражение…
Даны нам мысли свободные
С бездною воображения!
Душу волнуют и трогают
Песни, стихи и поэмы…
Песни про жизнь и про Бога,
Песни на разные темы.
Слезы печали и счастия,
Мысли о том и об этом
В нас вызывают печатные
Стройные строчки поэтов.
Только бы правды держаться нам,
Вечной Божественной Истины,
Душу хранить незапятнанной,
Мысли свободными, чистыми!
Мечты
Мы когда-то мечтали о теплых безоблачных странах,
Где лимоны и мирты, и плещется в берег прибой,
Где свободные чайки парят над волной голубой,
А в тенистых садах, созревая, желтеют бананы.
И морозная наледь на окнах казалася нам
Пышной зарослью пальм и зубчатою горной грядою,
И дыханьем согретый лед талый прохладной струею
Протекал через рощи, журча по подводным камням.
И фантазией детской согретое билось сердечко,
И от радости тихой румянец горел на щеках,
И усевшись, как в кресло, у мамы своей на руках
Засыпали беспечно, свернувшись удобно колечком.
В детстве все было сказкой и легкой, как пена, мечтой,
А действительность жизни коснулась безжалостно позже,
И от детского сна разбудила нас грубо и все же
Исполнение сна мы найдем за последней чертой.
Жизни море с размаху ударило больно волною,
Захлестнуло,
