при посадке землю, тяжелые копыта гулко загрохотали по ровной сухой земле.
– Пройдут рядом с кораблем, – прошептал Макивчук. – Будь наготове, но не стреляй без крайней необходимости. Может, он сумеет спрыгнуть и сам…
Ян кивнул. Он держал ствол на согнутой руке и внимательно следил за черным единорогом. Он видел, что свирепое животное постепенно перемещается на левый край лавины. Это было очень удобно: если Женька не сможет соскочить сам, можно помочь…
Грохочущая лавина понеслась мимо корабля. Космонавты на всякий случай поднялись на верхнюю ступеньку. Ян изготовился к стрельбе.
Черный единорог немного замедлил бег. Он был уже в нескольких метрах от корабля…
…И в это время необычайный всадник прыгнул. Не удержался на ногах и дважды перевернулся в пыли, а рядом били в землю широкие копыта.
Стадо пронеслось мимо, миновало круг выжженной почвы и с хрустом вломилось в сочные зеленые заросли тропического леса. Через минуту утих и грохот, словно возле корабля никогда не появлялось существа крупнее воробья.
Упавший сидел в пепле и яростно чесался. Две пары сильных рук подхватили его и поставили на землю.
– Женька!
Ян сдавил его в стальных объятиях.
– В корабль, в корабль, – заторопился Макивчук. – И чтобы ноги не было на этой чертовой планете! А там за чайком расскажешь, что и как.
Женька поднялся за капитаном по трапу, прошел в кают-компанию, устало повалился на диван, но тут же пересел на край и принялся чесать спину об угол.
– В жизни больше не сяду в вездеход, – сказал он решительно. – Хватит, на всю жизнь накатался. И сейчас еще голова кругом идет. Я ведь сначала пошел за ними пешком, а когда нечаянно попал в самую середину стада, влез на первого попавшегося, чтобы не быть раздавленным. Кстати, со мною рядом сидели какие-то местные вороны, спину ему клевали.
– Паразитов искали, – сказал Макивчук. – Симбиоз.
– Слушай, поэт, – сказал Ян, – что-то морда у тебя странная… Будто черти на ней горох молотили. Или воробьи клевали. И чешешься, будто шелудивый поросенок…
Женька что-то вспомнил, зябко повел плечами, побледнел, Макивчук заботливо налил стакан паленки.
Женька залпом выпил, а лишь потом сообразил, что это, и закашлялся.
– И еще вопрос, – сказал Ян медленно. – Расскажи, как ты ухитрился уцелеть под солнцем белого карлика? Давай-давай выкладывай. Помнишь, как ты подозревал во мне агента чужой цивилизации? Сейчас я отыграюсь.
– Вряд ли, – сказал Женька.
Лицо его стало медленно краснеть, глаза заблестели. Макивчук кивнул одобрительно и налил полстакана себе.
– Почему же? – спросил Ян.
– Потому что я впервые не копировал тебя, а поступил по-своему. И, представь себе, не жалею! Дерево укрыло меня от излучения, насекомые подстегнули регенерацию, и сломанная рука – да-да, сломанная – зажила в несколько часов, чудовищные звери в стаде,
