близкий отдых, ускорил бег.
– Тише, тише, голубчик, – придерживал его Семен. – Тут бы нам с тобой не проехать поворот на Александровскую.
Именно там, за поворотом, и находился его дом. Третьего дня отец с оказией предупредил дворецкого о приезде молодого барина.
«Стало быть, ждут», – думал Семен, пригибаясь к облучку, чтобы за тенистыми каштанами разглядеть путь.
Внезапно впереди послышался шум борьбы, сдавленный крик. Семен вздрогнул, тело напряглось. В юности на тенистых улицах он не раз сталкивался с романтическим противоборством молодых людей с разных улиц, организованных босяков, воров, контрабандистов.
Простонародью было не до судов, и возникающие конфликты оно стремилось разрешать один на один или в групповых потасовках. В таких ситуациях зачастую городовых почему-то не оказывалось поблизости. А дворники неистово свистели, стоя на месте и не решаясь ввязываться в драку.
Семен поехал быстрее. Справа, в арке двухэтажного дома, ведущей в темный двор, мелькнули две или три фигуры. Еще раз послышался сдавленный женский крик о помощи. Улица была безлюдна. В одно из окон выглянула старушка.
«Она мне не поможет, – подумал про себя Семен, бросив поводья, и строго крикнул Гнедому:
– Стоять!
В три прыжка он оказался возле арки. Из нее двое в поддевках тащили за руки упирающуюся женщину к стоящему поодаль экипажу. В полумраке Семен с трудом различал борющихся людей. Один из нападавших был в лакированных сапогах, коротко подстриженные волосы обрамляли его лоснящееся от пота лицо. Другой – высокий, жилистый, с вытянутой лошадиной физиономией. Он, видимо, был старший, ругался на сотоварища, пытаясь закрыть рукой рот своей жертве, и шипел:
– Мадам, ну, мадам, ничего плохого мы вам не сделаем! Имя, только имя ухажера! Только имя, ну…
И тут же переходил на рычанье в сторону своего напарника:
– Да держи ж ты ее крепче!
Потом шла отборная брань. Мордатый лишь пыхтел, бормоча в свое оправдание:
– Ваше благородие, да разве удержишь эту…
В то же время, женщина отчаянно отбивалась. Ее каштановые волосы рассыпались по плечам из-под упавшей с головы накидки. Она беспрестанно путалась в своей длинной цветастой юбке. Ее миловидное лицо волнами выражало то отчаянье, то решимость, то злобу на своих мучителей. Но только не страх.
«Странное дело, – подумал Семен, – женщина не пытается никого звать на помощь».
Вся эта ситуация на полутемной улице города, словно фотовспышка, отразилась в сознании Семена; он решительно шагнул вперед и хриплым от волнения голосом крикнул:
– Господа, отпустите ее!
Нападавшие на миг замерли от неожиданности, затем оценили обстановку (говорящий один, опрятно одет, молод), и это заставило их отреагировать определенным образом. Высокий по-недоброму
