конечно, счастливы. Только бы знать, что у них все благополучно, что не нужна им наша помощь, а так я не ропщу.
– Им? Нет, милая. Нашей помощи наши дети вряд ли ждут. Не так мы их с тобой воспитали, чтобы до старости ждать помощи от старых родителей. Я не думаю, что это возможно, теперь сами свою жизнь строят.
– Ну что ты опять развоевался, я ведь имела в виду не материальную помощь – советом, сочувствием…
– Ладно, у нас с тобой есть о ком заботиться здесь. А что Николай и Аркадий в России, так они мужчины, Коля – доктор, Аркадий – военный. Сами выбрали свой путь.
Получив очередную почту, Георгий Кириллович обнаружил необычное письмо. Оно было из Швейцарии, от Монастырских. Он с изумлением вскрыл его.
– С чего это вдруг они с нами переписку завели? Странно… – Открытое письмо заставило вздрогнуть Георгия Кирилловича, оно было от Варвары Вересовой. Значит, Аркадий все-таки женился на Варе, как и мечтал. Но, читая далее, лицо его все темнело и темнело. Потом он в бессилии медленно опустился в кресло и долго сидел не шевелясь, опустив седую голову на грудь. Вид у него был ужасен.
– Боже, боже, только не это, бедный мой дорогой мальчик! Мой милый мальчик, за что же все это!? – Слезы градом катились по его морщинистым щекам и крупными каплями падали на грудь. Как же ему было тяжело, один Бог знает.
Это было письмо от Вари, где она сообщала о гибели Аркадия в Крыму. Он погиб в самый последний день отступления остатков белой армии. Они уже собрались перебраться в Грецию и ждали парохода. У них родилась дочь, Ксюша. Варя с малышкой ждала мужа в Анапе, но бой, шедший в самом городе, стал для Аркадия последним.
Оставшись одна с ребенком, не зная, что делать, после отхода красных Варя разыскала захоронение мужа и перезахоронила его прах. Потом с ребенком стала пробираться в Петербург. Это была нелегкая поездка, занявшая не один-два дня. Более месяца Варя провела в поездах! Приехав в Питер, она рассчитывала найти там бабушку, но оказалось, что та уже давно умерла. Никого знакомых в городе не осталось, и тогда Варя решила пробираться к родителям в Женеву. Это заняло очень много времени и сил. Сейчас она дома, в Женеве, уже немного пришла в себя, главное, что сумела в этом хаосе спасти дочь. Ей скоро год, она копия бабушки, матери ее ненаглядного и любимого мужа. И еще пишет, что ни в чем не нуждается, а считает себя обязанной сообщить родителям Аркадия о его последних днях жизни и месте гибели. Георгий Кириллович долго сидел один в кабинете с великой тяжестью на сердце.
– Как все это сказать Ксюше? Оно ее убьет?
И он решил пока молчать, хотя бы сам пока придет в себя, потом позже что-нибудь придумаю.
Седьмая глава
1922 год. Золотая осень. Весь Париж украшен разноцветным листопадом. Еще вчера главная аллея от дома горела красным золотом кленов, а сегодня это золотое кольцо лежало вокруг голых деревьев, которые зябко качались под холодным моросящим дождем. Октябрь есть октябрь, ему свойственна подобная погода.
Но,
