борьбу с врагами народа; ударные стройки, где они работали в качестве надзирателей или конвоиров; службу в доблестных органах НКВД. Бренчали медали, брызгала слюна, размахивали костыли. Надо сказать, что настоящих фронтовиков здесь не было. Большинство из них поумирало от ран, а те, что остались, – на подобные сборища не ходили, да и медалей имели негусто, бренчать было нечем.
Интересно, почему те, кто проливает кровь, остаются в тени, умирают преждевременно, а тыловая сволочь, нюхавшая порох разве что на расстрелах безоружных людей, живет до глубокой старости, густо увешанная орденами, бьет себя кулаком в грудь и качает права?!
Однако мы отвлеклись. Так вот, ветераны, стало быть, бренчали медалями, Нелипович снова благоговейно слушал, телохранители Рожкова щедро подносили водку разомлевшим алкашам, а сам товарищ Рожков густо обливался потом, продолжая толкать речь.
– Мы не допустим разграбления России дерьмократами и жидомасонами! Да здравствует пролетарская революция! Долой буржуев! Назад к социализму!
При слове «социализм» слезы умиления выступили на глазах Владлена Изотоповича. Вспомнились годы золотые, почет, уважение, заискивающие морды простых смертных, готовых за кусочек колбасы на что угодно.
Стряхнув женину руку, он выпятил грудь колесом, сверкнул пламенным взором и ринулся к трибуне, рассекая, подобно ледоколу, пьяную толпу.
– Прошу слова! – с пафосом объявил он товарищу Рожкову.
Телохранители насторожились и придвинулись поближе, нащупывая в карманах кастеты.
– Я – старый член партии, – поспешил добавить Владлен Изотопович.
Рожков несколько опешил, но, учуяв в подошедшем толстяке родственную номенклатурную душу, расплылся в широчайшей улыбке.
– Слово предоставляется товарищу… э-э…
– Марципанову!
– Слово предоставляется товарищу Марципанову! – закончил Рожков, сходя с трибуны.
С трудом вскарабкавшись на его место, Владлен Изотопович некоторое время обозревал толпу. Ветераны с Нелиповичем обратились во внимание, алкашам было по-прежнему наплевать. Марципанов напыжился, силясь высказать что-нибудь эпохальное.
– Долой предателей-демократов! – наконец выкрикнул он.
– Ур-а-а-а!!! – отозвались ветераны.
– Бей буржуев!!! Да здравствует равенство!!!
– Где бить, кого бить?! – оживился Генка Кривой, успевший опохмелиться, но по-прежнему алчущий драки. Он оглянулся вокруг в поисках жертвы, но, кроме друзей-собутыльников да старых пердунов, ничего не обнаружил. Внезапно в толпе сверкнули очки Нелиповича.
– У, падла, антилигент вшивый, – зарычал Генка, двигаясь по направлению к нему.
– Я свой, я патриотический!! – заверещал Сережа, кидаясь наутек.
Занеся над головой пустую бутылку, Генка ломанулся следом.
– Да здравствует мировая революция! – закончил речь Владлен Изотопович и сполз с трибуны прямо в объятия дражайшей супруги.
