Юные безбожники против пионеров. Валерий Шевченко

Скачать книгу

style="font-size:15px;">      Условность данных подобных обследований становится очевидной при сравнении с данными по другим районам РСФСР. Например, обследование школ Сергиева Посада в 1928 г. выявило 51 % верующих (т. е. на 5-м году обучения – 55 %, на 6-м – 54 %, 7-м – 39 %, 8-м – 44 %, 9-м – 58 %)[91]. Вместе с тем анкетирование одной школы Златоустовского округа на Урале выявило, что в 7-й группе из 40 школьников оказался только один верующий мальчик[92].

      Очевидно, что эти цифры отображали действительность конца 20-х годов несколько искаженно. Дети подвержены разным влияниям, им сложно еще самим осмыслить свою веру или неверие. Они часто отвечают на вопрос так, как надо взрослым в зависимости от обстоятельств. От этого иногда их ответы неточны.

      Однако неверие в обществе распространялось, и уже многие дети приходили в школу из неверующих семей. Но атеистам во власти этого было недостаточно, их тревожили цифры религиозности еще значительной части подрастающего поколения.

      Пионеры должны были вести антирелигиозную работу, независимо от того, есть ли в школе антирелигиозное воспитание, или нет. К Пасхе 1928 г. ЦК ВЛКСМ выпустил директиву, в которой пионерам рекомендовалось проводить общие сборы отрядов в часы, когда детей посылают святить пасхи и куличи, а также в предпасхальные дни организовывать в школах антирелигиозные вечера[93].

      Таким образом, пионеры втягивались в антирелигиозную пропаганду прежде остальных школьников и неизбежно входили в конфликт с родителями. Об этом говорят письма пионеров в газету «Пионерская правда». «Прихожу из отряда – вижу, мать сидит, и я начинаю петь безбожные частушки». «Мать всегда возмущается моим предложением снять иконы: “Тебя иконы не трогают, и ты их не трогай. Я тебя в отряд пускаю, а ты религию не тронь. У каждого свое”». «Когда меня мать посылает в церковь, я в нее не хожу, возьму и убегу в лес»[94]. Через некоторое время такое положение складывалось в семьях уже многих школьников. Детей отрывали от их верующих родителей, приучали к мысли, что можно пожертвовать добрыми отношениями с родителями ради «высших» общественных интересов.

      Религиозность школьников во многом зависела от мировоззрения учителя. Он практически ежедневно оказывал влияние на ребенка. Мировоззрение учителя волновало партийных и просвещенческих деятелей. Ответственный редактор «Учительской газеты» С.Б. Ингулов в статье «Учитель советской школы или советский учитель?» писал: «Нельзя требовать, чтобы все без исключения воспитанники советской школы были законченными, образцовыми атеистами, но нельзя считать неуязвимым и безгрешным того учителя или тот коллектив учителей, у которого 90 % воспитанников говеют перед Пасхой…»[95].

      Большинство учителей не было настроено вести антирелигиозную пропаганду. Об этом говорят многие свидетельства. Заведующий Уральским облоно И.А. Перель летом 1928 г. писал: «Нами установлено, что учителя избегали и избегают серьезных разговоров по вопросам антирелигиозного воспитания»[96]. Об этом же свидетельствовали

Скачать книгу