стартовых площадок. Ракеты, указывал он кремлевским скептикам, «это вам не огурцы, их нельзя есть, но их нужно иметь много, чтобы отразить любую агрессию»[142]. После успеха хитрости с Суэцем Хрущеву стало казаться, что существование ракет не так важно; важнее – вера в то, что они существуют. Подпитываясь собственным нетерпением и волнением, он начал в каждом выступлении грозить Западу ядерным уничтожением. Его речи становились все более агрессивными и скоро уже напоминали по безрассудству высказывания хулигана, ворвавшегося на детскую площадку. Да Советский Союз, бушевал он, делает ракеты, «как сосиски». По ракетам, дескать, СССР настолько опередил Америку, что для него уничтожать города – это все равно, что отмахиваться от мошкары. Принимая в Кремле американских политиков, Хрущев спрашивал, откуда они родом, и обводил их родные города на карте. При этом он любезно разъяснял им, что делает это для того, чтобы исключить их из списка целей, на которые направлены советские ракеты. Фантазировал он настолько вдохновенно, что Запад начал тратить огромные суммы, чтобы конкурировать с несуществующими советскими ракетами. При этом особенно радовало то, что если истина когда-нибудь и обнаружится, то все равно победителем в этой игре окажется Советский Союз…
Страдавший манией величия и постоянно ухмылявшийся кремлевский шоумен также попытался вынуть несколько звеньев из железного занавеса. Утверждая, что Советский Союз не только не боится сравнения с другими странами мира, но и приветствует такое сравнение, Хрущев объявил, что летом 1957 года Москва распахнет свои двери – здесь пройдет VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов[143].
Для неисправимых старых большевиков это было уже слишком. К этому моменту в Кремле окончательно оформился заговор, который стал назревать сразу после «секретного доклада» Хрущева. Лидером заговорщиков стал Маленков. Мало того что его унизили, назначив министром электростанций – теперь и этот его пост оказался под угрозой из-за попытки Хрущева децентрализировать управление промышленным производством. К Маленкову присоединился Молотов, который резко возражал против политики мирного сосуществования, за что Хрущев удалил его с поста министра иностранных дел и сделал предметом множества анекдотов. После некоторых колебаний к заговорщикам присоединился также Железный Лазарь – пожилой наставник Хрущева Лазарь Каганович: нераскаявшийся сталинист были совершенно дезориентирован последними изменениями в стране. Вкрадчивый и обходительный Булганин, в определенном смысле союзник Хрущева, который сменил Маленкова на посту премьера, после долгих колебаний также в конце концов примкнул к заговорщикам.
Открытое выяснение отношений произошло на заседании Президиума ЦК, начавшемся поздно вечером 18 июня 1957 года[144]. Этот день был выбран потому, что многие сторонники Хрущева в Москве отсутствовали. Маленков тут же оспорил право
The New Line // Time. – 1960. – June 6.
О его политическом аспекте см.
Моя реконструкция основана на следующих материалах: [NKCS, 228–247];
