с вечера инвентарь, то принимались обсуждать, стоит ли перекрашивать лавочку или лучше сразу заменить.
В машине сидели молчали. Словно добирались к сыну раздельно, каждый из своего далека.
Дома уложился такой же вязкий, мешкотный распорядок, в котором хватило места и восстановленному аквариуму, и телевизору, и кулинарным рецептам из лохматой пожелтевшей тетради. Вскоре Тамара констатировала в себе первые спасительные метаморфозы. Стала спать допоздна, втянулась в телесериал, с соседскими бабками, большими специалистками в мешкотном доживании, научилась поддерживать длительную складную беседу.
Трижды в день супруги сходились за обеденным столом, обменивались заблаговременно приготовленными новостями: Гидрометцентр обещал ранние заморозки, под Омском снова разбился самолёт. Интересовались между прочим самочувствием друг друга. С самочувствием, увы, всё было отменно. Не проклёвывалось ни единой болячки. Жить по финальному распорядку предстояло, судя по всему, долго.
Ирину она встретила случайно, перед школой, к которой забрела по ошибке. Ехала в «Кастораму» за отравой для жуков. Дорога дальняя, неспроста и выбирала. Поначалу удавалось – не вспоминать, не думать. Но как только довёз автобус до городских улиц, урчащих и вопящих – сорвалась, потянулась… Вспомнила, как учила подросшего Серёженьку переходить дорогу. Сначала, конечно, вместе. На разных переходах. Сто раз повторено, когда идти, куда смотреть, откуда ждать лихачей. Потом решилась отпускать одного. В первый раз провела экзамен. Стояла в сторонке, кусая губу, смотрела, как её мальчик шагает по стёртой «зебре»: смотрит налево, смотрит направо… Вышла за три остановки до нужной. Очнулась только тогда, когда вокруг загомонила увешанная рюкзаками и ранцами детвора. Подняла голову, и тут же возле школьных ступеней увидела Иру, сосредоточенно всматривающуюся в многолицый поток. Неожиданная радость полыхнула, Тамара подошла, сияя улыбкой и распахивая объятия.
– Ируся, как же я рада тебя видеть! – выдохнула она, жадно стискивая племянницу.
– Ой, и я, Тамара Егоровна, и я!
Тамара освободила Иру, отступила, смущённая своим порывом.
Стояли, улыбались.
– Вы что тут делаете?
– Неважно. Не на той остановке вышла. А ты?
Ира замялась.
– Да вот, – она пожала плечами. – За Толей пришла.
– За Толей, который Галин сын? – уточнила Тамара.
– Ну да.
– Он разве в этой школе учится?
– Галка перевела его. Здесь, вроде как, учиться полегче. В той школе он не ахти как справлялся. – Ира огляделась: не подкрался ли Толик сзади. – Галка ж, вроде как, мужичком обзавелась.
– О как…
– Она обзавелась, а мне, Тамара Егоровна, аукается. Вот, видите, в няньки определили.
Высматривала в опустевших школьных дверях Толю, заметно волновалась: «Да
