пересек короткий мост через Арканзас, проехал по парадной аллее с рядами огромных тополей и остановил машину. Уже перевалило за полдень, и большинство обитателей либо дремали, либо сидели в своих комнатах и смотрели телевизор. Я оставил джип на стоянке и вышел, Делия последовала за мной. Ее спина стала более гибкой, и она была уже меньше похожа на дикобраза.
Мы миновали прихожую и поплутали по коридорам, пока я не нашел комнату Мэри. Дверь была закрыта. Я толчком распахнул ее и увидел, что она спит, так что мы присели и затихли. Это был один из моих любимых моментов в обществе Мэри. Когда она спала, то не дергалась.
Делия осмотрела комнату, увешанную настенными украшениями.
– Ты должен был рассказать мне, – прошептала она.
– После того как я снова начал играть, то стал искать надежное место, чтобы попробовать свои силы. Здесь люди просто благодарны за компанию и не слишком придирчивы, если ты будешь кое-где пропускать ноты или фальшивить. Кроме того, они довольно внушаемы. Мэри была одной из первых, для кого я играл. Чем больше времени мы были знакомы, тем больше я понимал, что у нас есть кое-что общее.
– Например?
– Мы оба поклонники Делии Кросс.
Делия изучила стены, обклеенные плакатами с ее атрибутикой.
– Правда, она упертая фанатка, – добавил я. – Иногда это граничит с навязчивостью.
Темные волосы Мэри упали на ее лицо, и струйка слюны стекала на подушку. Я заправил ей волосы за ухо и промокнул уголок рта. Она заморгала, улыбнулась, и нервный тик немедленно вернулся.
У Мэри сильный страбизм – проще говоря, косоглазие. Когда один глаз смотрит на вас, другой смотрит перпендикулярно, так что виден лишь белок. Фокусировка глаз чередуется слева направо и в обратном порядке. Ее правый глаз сосредоточился на мне, и она подняла голову, позволив подложить вторую подушку. Ее голос был хриплым и прерывистым, как у Кэтрин Хепберн.
– Ты только что мне снился.
Я придвинул к кровати стул из нержавеющей стали и положил руки рядом с ней на кровать.
– Да, и что там было?
– Как ты первый раз играл для меня.
– По правде говоря, я думал, что играю для всех, кто собрался в холле.
– Да, но ты не мог отвести глаз от меня.
Я рассмеялся.
– Это верно. – Ее правая рука начала хлопать по матрасу, как выброшенная на берег рыба, поэтому я подсунул снизу свою руку и удержал ее. – И до сих пор не могу.
За годы Мэри перепробовала множество препаратов, замедляющих развитие и эффекты церебрального паралича. Мало что помогало, и почти ничто не могло удержать ее тело от непроизвольных судорог.
Кроме одного средства. Когда я играю, она вообще не дергается. И говорит, что боль «смывается» из нее.
Мэри пробыла здесь большую часть своей взрослой жизни. Она местная любимица и редко о чем-либо просит.
Медсестра постучалась и вошла в комнату. Оглядевшись, она помахала мне:
– Привет, Купер.
– Привет, Шелли. Как Питер? – Я встал и помог перекатить
