аргамак ускакал?Глухо воет твой преданный пёс,
Затерялось на скалах руно.
Для кого в бурдюке ты унёс
Молодое с кислинкой вино?
На траве засыхающий сыр,
И на бурке скучает кинжал.
«Я оставил другим этот мир,
Извини, что тебе не сказал».
«Пускай дотла сгорю в огне…»
Пускай дотла сгорю в огне,
Пускай гореть я буду вечно,
Лишь только раз достанет мне
Лечь с самой роковой из женщин.
Пускай свистит жестокий кнут,
Врубаясь в плоти ком кровавый,
Коль я смогу хоть пять минут
Блистать в лучах всемирной славы.
Пускай гнилая пасть гиен
Без срока рвёт меня на части,
Когда познаю сладкий плен
Короткой абсолютной власти.
Пускай проказа обратит
В сплошной гнойник лицо и члены,
Лишь подержу аккредитив
На золото из всей вселенной.
Не страшен ад, а страшен рай.
Ведь, если даже не сумею
Хотя бы раз зайти за край,
Тогда зачем живу и верю?!
«Он не боялся – дважды два …»
Он не боялся – дважды два —
Ни татей, ни воров,
Лишь опасался иногда
Румяных докторов.
И сердце нежное своё,
Чтоб кто-то не украл,
Надёжно завернув в тряпьё,
Под грушей закопал.
И тут же отступили страх,
Сомнения и боль.
Он стал отчаянным, как Гракх,
И хрупким, как Ассоль.
Стал жить привольно и легко,
А проще – без забот,
Ведь сердце храброе его
Хранил садовый крот.
Но не бывает без проблем,
Когда всё тип и топ,
Хоть веселился, пил и ел,
И мир сосал, как клоп,
А было грустно по утрам
На празднике зари…
Быть может, просто сердце там
Скучало без любви?
«Иди, тебя никто не победит…»
Иди, тебя никто не победит,
Иди смелей и ничего не будет:
Не будет мелочных обид,
Которых так боятся люди;
Не будет призрачных потерь —
Ты потерял уже, пожалуй,
Ту бронированную дверь,
Которая твой мир держала;
Не будет яда клеветы
И лицемерия не станет:
Давно забытые черты
Не возбуждают и не ранят;
Не будет солнца по утрам
И вечерами чая с мёдом;
Не будет тех глубоких ран,
Которых не излечишь йодом;
Не будет яростных боёв,
Когда друзья уходят строем;
Забудешь, что такое клёв
И как волчок внутри устроен…
И лишь вопрос: зачем идти?
Кому нужна твоя удача?..
А ива глухо шелестит
И над водой тихонько плачет.
