чувствовала себя жалкой тварью, которую равнодушно и бесцельно рассматривало могущественное существо, Хозяин Вселенной, держа на конце своего указательного пальца. А вокруг еще и грохотала музыка. Осборн пел «Бунтарь рок-н-ролла»…
Рита садилась, снимала трусики, но, несмотря на мучительное желание, в течение нескольких секунд не могла выдавить из себя ни капли. Немилосердное солнце смотрело на нее одним слепящим глазом с небес, чистых, словно кафель в операционной, и во всем этом был ужас, по-настоящему понятный только ей одной.
Вечер приходил, неся с собой недолгое облегчение. Немного прохладного воздуха, немного лунного света и темный двор, где возникала иллюзия, что она может сделать хоть что-нибудь так, как это делают все остальные люди…
Иногда Рита не видела в темноте стен, и об ее безнадежном положении напоминал только ошейник, позвякивавший на шее, а также черная полоса, очертившая небо, на которой не было звезд. Поводок, пристегнутый к ошейнику, исчезал в темноте, чтобы возникнуть снова на слабо освещенной веранде змеей, обвившей запястье хозяина.
Рывок – и стальные зубья впивались в ее горло.
Значит, хозяин считал, что его домашнему животному пора спать.
После аварии Рита отделалась шоком и несколькими болезненными царапинами на лице и теле. Но очнулась она с уже надетым ошейником, и первое, что она увидела, была грубая металлическая миска, стоявшая на полу посреди комнаты без мебели и окон. Нелепость всего этого она сочла лучшим свидетельством того, что ее мозг поврежден.
Рита закрыла глаза, собираясь с мыслями. Она чувствовала непреодолимую слабость во всем теле и тупую боль в груди. Боль не физическую, а больше похожую на страх перед жизнью, начинавшейся вновь. Теперь в этой жизни были катастрофа, раздавленное тело мужа, труп велосипедиста, сгоревший вместо нее в машине, и ошейник на ее собственной шее…
Потом она сообразила, что ни один настоящий безумец не подозревает о своем безумии. Во рту у нее пересохло. Сухость распространилась внутрь, и вскоре все ее тело стало похожим на колеблющийся лист картона.
Когда сухость прошла, Рита почувствовала, что хочет есть. Спустя несколько часов голод стал невыносимым.
Она проползла по холодному полу, приближаясь к миске. Миска оказалась наполненной какой-то вязкой смесью, имевшей не очень аппетитный запах, но Рита была слишком голодна, чтобы обращать на это внимание. У нее кружилась голова. В желудке поселился зверек, требовавший пищи. Любой пищи…
В комнате не было ни ложки, ни вилки. Немного поколебавшись, девушка стала пить из миски, подолгу ожидая, пока смесь соберется в липкий комок и попадет ей в рот. То, что осталось на дне, Рите пришлось доесть руками.
А потом появился водитель черного пикапа и, не произнося ни слова, налил в миску воды. Она пыталась расспросить его о чем-то, пока у нее хватало сил, но тогда, как, впрочем, и всегда с тех пор, ответом ей было молчание. Молчание, худшее, чем
