быть на твоей руке,До тех пор, пока ты, с твоим трезвым умом,
Не утопишь меня в реке.
Я б в секунду стал всем, что хотела бы ты
Больше всего получить.
Заполнял бы собою квадрат пустоты,
Чтоб тебе было легче жить.
Я любил бы тебя до конца своих дней,
Если б ты смогла мне разрешить.
Пережил бы три сотни ужасных смертей,
Желая тебя любить.
Письмо о былой любви
Воображаемой.
Небо наполнено краской,
Солнце нам слепит глаза.
Это, наверное, счастье
Светится в наших сердцах.
Ставлю неточную рифму
В конце каждой строки.
Просто не вижу я нимфу
И не целую руки.
Просто мы видимся часто.
Конечно же, только во снах.
И скорее всего я напрасно
Сейчас убиваюсь в слезах.
Помнишь, ты как-то просила
Меня написать письмо,
Если пойму, что забыла,
Как вместе нам было тепло.
Вывернул всё наизнанку,
Прошло-то всего пара лет,
Наклеил почтовую марку,
Отправил тебе конверт.
Рассвет
Воображаемой.
Нам вместе уютно в семейной обители,
Стекает рассвет по стеклу.
Мы сидим у окна, а прохожие зрители
Не замечают весну.
Идут чуть не плача, словно обидели,
Хлещет всех дождь по лицу.
Омыты слезами обычные жители,
Не замечают весну.
Прости, дорогая, но наши родители
Тонут в семейном быту.
И кажется мне, что ни разу не видели,
Не замечали весну.
Мы эту весну любовью похитили,
Не любят-не видят весну,
Похоже, что мы… только мы и увидели,
Как стекает рассвет по стеклу.
Родная
Воображаемой.
– Ты гораздо красивей родная,
Чем твоё отраженье в стекле,
И чем ландыш в средине мая,
Чем блестящий хрусталь по зиме.
Ты – прибои морского края,
Ты – ракушка на тёплом песке,
Ты прекрасней, чем ангел из рая,
Ты певучей, чем птица в леске.
– Почему? Я обычна, простая,
Что такого ты видишь во мне?
– Потому… Потому что, родная,
Ты любимее всех на Земле.
Пчелиный рой
Надежде Шнайдер.
Пчёлы жалят больно. Знаю не по – наслышке.
Я пьяный, ты права,
Я пьян тобой.
(Но это лишь слова),
Пчелиный рой.
Взлетает в небеса.
И мой покой.
Нарушена мечта
О нас с тобой.
Иду мимо костра…
Спокойно шёл.
Взлетает в небеса
Рой диких пчёл.
И страх вселяет мне
Эта орда.
Боюсь,
