большевизма очень велика, и настаивали на необходимости сохранить пограничный кордон»{22}.
Но маршал Фош предпочитал не предаваться иллюзиям: «До тех пор, пока германские делегаты не примут и не подпишут предложенные условия, военные операции против Германии остановлены не будут». Зачем Эрцбергер пугает союзников большевизмом: «Иммунитет к нему исчезает только у наций, полностью истощенных войной. Западная Европа найдет средства, как бороться с этой опасностью». Генерал Винтерфельдт попытался надавить на эмоции: «Бесчисленное число воинов погибнет зря в последнюю минуту, если боевые действия будут продолжены». Фош: «Я полностью разделяю ваши чувства и готов помочь в меру своих сил. Но боевые действия будут закончены только после подписания перемирия»{23}.
Союзники были и сами истощенны войной, теперь же, размягченные ультиматумом Хауза, они все больше шли у него на поводу. Тот же Фош утверждал: «Я вижу в подписании перемирия только преимущества. Продолжать борьбу в текущих условиях означало бы подвергать себя огромному риску. Примерно пятьдесят или сто тысяч французов погибнут при достижении необязательной цели. Я буду в этом упрекать себя всю оставшуюся жизнь. Крови пролито достаточно. Все, хватит». Клемансо: «Я полностью с вами согласен»{24}. Ллойд Джордж позже в меморандуме из Фонтебло указывал на другие причины, склонившие его к скорейшему заключению мира, – если немцам не предоставить справедливые условия мира, если немцам не дать альтернативные условия большевизму, то немцы обратятся в большевизм. Соглашение о перемирии было подписано 11 ноября 1918 г.
Британский генерал Першинг был огорчен: «Я боюсь того, что Германия так и не узнает, что ее сокрушили. Если бы нам дали еще одну неделю, мы бы научили их». И действительно, после подписания перемирия генерал фон Айнем, командир 3-й германской армии, обратился к своим войскам: «Непобежденными вы окончили войну на территории противника»{25}. Принимая парад у Брандербургских ворот Эберт говорил солдатам: «Враг не победил вас. Никто не победил вас»{26}. Армия возвращалась домой гордым маршем, она осталась непобежденной. Немецких солдат Германия встречала торжественно и радостно, как «героев», покоривших почти всю Европу. Вся Германия восклицала: «Мы не победили, но и не проиграли…»{27}
К признанию ответственности за Первую мировую войну немцев осенью 1919 г. призовет только идеологический лидер германских социал-демократов К. Каутский: «Германский народ гнуснейшим образом обманут своим правительством и… вовлечен в войну. Теперь это… должно быть признано всеми честными элементами Германии… Это будет лучшим средством для Германии приобрести вновь доверие народов и устранить у победителей влияние милитаристической политики насилия, которая в настоящее время стала самой сильной угрозой покою и свободе всего мира»{28}.
В тот же
Людендорф Э…. с. 771
Уткин А. И. Унижение России…, с. 208
Mordacq J.-H. Le Ministere Cemenceau. Paris, 1930 Т. II, p. 344–352 (Уткин А.И. Унижение России…, с. 209–210)
Gilbert M. The First World War. N.Y., 1994, p. 503 (Уткин А.И. Унижение России…, с. 167)
Dallas G. War and Peace. London: Pimlico, 2000, p. 168.
Knowlton A. Berlin after the Armistice. Chicago, 1919, p. 77 (Уткин А. И. Унижение России…, с. 303)
Соколов Б. Германская империя, с. 209–210
