книжку на арабском в поисках нужной страницы и уже не глядя на него, попросила:
– Оставь кусок лепешки, который у тебя в правом кармане. Я не завтракала.
– Это нюх такой или у тебя зрение лучше, чем кажется? – Дронов положил лепешку на стол перед девушкой.
– Это профессиональная сноровка, – ответила она, не поднимая взгляда от книги. – А ты помни, что ужин в семь. Готовить буду на троих: Саша придет…
К ночи тучи рассеялись, так и не пролившись дождем, и яркая луна беспрепятственно озаряла спящий Пишпек, заглядывала в окна домов и бойницы сторожевых башен, играла отблесками на жерлах крепостных орудий… Серебристый свет был обманчив – строки текста под ним расплывались на страницах, заставляя напрягать глаза, далекие предметы казались ближе, а ближние – дальше. Поэтому Николай закрыл ставни в обеих комнатах своей квартиры и зажег свет. Время было поздним, а потрудиться предстояло как следует – уж очень он задержался в доме Насти, отложив часть работы на «после ужина», дабы не опоздать. Приготовленную сыскным агентом яичницу с кусочками обжаренного мяса съели быстро, но потом еще целый час неспешно пили чай и беседовали. Саша, поначалу скованная и задерганная, все пыталась то извиняться перед Дроновым, которого не навестила в палате, то вспоминать прочитанные за день досье, однако под напором жизнерадостной энергии наставницы постепенно ожила и включилась в разговор. Чтобы окончательно ее отвлечь, Анастасия Егоровна рассказала о судьбе единственного доселе виденного Николаем пришельца – пожилой врач устроился в закрытую лабораторию, где под руководством некой Варвары работали несколько его соотечественников. Капитан в ответ предложил Саше выслушать его версию событий полуторалетней давности, а та, осмелев, упросила наставницу присоединиться к рассказу…
В итоге было уже около девяти, когда хозяйка выставила гостей за дверь, отмахнувшись от их попыток помочь в уборке. Капитан проводил маленькую стажерку до ее апартаментов на первом этаже гостиницы и поднялся к себе, на третий. Как холостой офицер среднего ранга, он имел в своем распоряжении скромную квартиру из двух комнат. Меньшая играла роль спальни, большая – прихожей, гостиной и кабинета одновременно. Конкретно сейчас ей предстояло быть кабинетом, так что Николай поставил на стол керосиновую лампу и засветил на стенах два дорогих химических фонаря. Их золотистый свет стер лунное серебро, льющееся сквозь щели в ставнях, – можно было приступать. Водрузив рядом с керосинкой первую стопку накладных, запросов, планов и докладов, капитан положил на видное место открытые часы – чтобы не заработаться до утра – и окунулся в мир бюрократии…
В реальность его вернул тихий стук в окно. Вздрогнув, офицер уставился на закрытый деревянными створками проем – уж не показалось ли ему? Ведь третий этаж… На всякий случай он нащупал оружейный пояс, подвешенный к спинке стула.
Стук повторился. Николай, нахмурившись, достал из кобуры револьвер, приблизился к окну и осторожно
