не отводит взгляд, хмыкает и кивает.
– До Семенова долго это доходило, – продолжает Кампински, – но, четверо подряд слившихся профи – это слишком. Даже очень занятой человек начнет подозревать неладное.
Она делает паузу, давая ему время собраться с мыслями и сделать новые выводы.
Мишка задумчиво потирает позавчерашнюю щетину:
– Ты на место генерального? – предполагает он.
Теперь хмыкает Ольга, переводит взгляд с золотящимися в почти весеннем солнце ресницами – ее «нет», звучит словно «да» – она возвращается взглядом к Золотареву.
– Мне оно не нужно. Оно должно стать твоим, – разводит руками, – если только пошевелишься. – Решение еще не принято. Но, сам понимаешь, что основные варианты уже есть.
Примолкший Золотарев согласно кивает. Такие разговоры не ведутся, когда «по воде писано». «В Центре действительно есть железный кандидат».
– А ты чего хочешь? – Мишка, в свою очередь, ищет правду в Ольгином взгляде. «Она не из тех, кого можно просто „поставить/назначить“ в угоду любой политике Компании. В ней слишком много амбиций и честолюбия. У нее, наверняка, в этой ситуации свой интерес».
– Я хочу «Северо-Запад», – подтверждает она его догадку. – Помнишь?
– А… утопия, которую, по легенде, зарубил мой отец сто лет назад?
Вдвоем Золотарев и Кампински стоят у раскрытого окна, глядят поверх крыш Городка на черное, далекое редколесье. Отсюда не видно, но они знают, что лесные колки межуются с болотистыми заливными лугами. За ними пролегает железная дорога с гигантским просто пассажиро– и грузопотоком, энерго– и газовая магистрали. Под ними настоящий слоеный пирог из торфяного слоя, суглинка и скального основания. В архиве Компании данные за десяток лет геологических изысканий, наблюдений за данным участком, противоречивых мнений и тот самый замороженный проект.
Ветерок теребит отросшие Ольгины волосы. На последнем фото в новостях «портала» о назначениях Мишка видел ее с экстремально короткой стрижкой.
– Отец не одобрит, – озвучивает старую, очевидную истину. – Ему не нужны революции и прорывы. Только стабильность, надежность.
Молчаливый Ольгин взгляд в ответ красноречивее тысячи слов. Компания не может быть статичной (если она жива). Надежность в бездействии – читай, болото, а это губительно.
– Я понял тебя, – остается в воздухе, когда Золотарев уходит, унося с собой вереницу планов, возможностей, свежие сплетни.
Вирус запущен, дальше дело техники и монотонного, нелегкого, каждодневного труда.
Ольга достает из кармана куртки мобильный телефон с десятком пропущенных. Оставленный на «беззвучном», он трепещет в руках вибровызовом абонента под записью «Опера №5».
– Здравствуй, – отворачиваясь от опустевшей комнаты к раскрытому в будущее окну, с облегчением выдыхает молодая женщина. – Да
