ухода снега и высыхания улиц, скопившаяся за зиму грязь обретает летучесть. И ветер нарочно поднимает пыль винтом. Лена забыла взять очки для улицы, без диоптрий. Сощурилась. Зря она вышла из дома. Подошла к журнальному киоску. Встала за каким-то дядькой. Тот был в плаще с поднятым воротником. Она машинально отметила плешивую яйцевидную голову с редкими длинными волосиками, из-под которых светилась янтарная кожа. Он обернулся к ней, посмотрел какими-то лучезарными глазами, вовсе не идущими к его заурядному пятидесятилетнему лицу.
Какая профессия может быть у такого лица? Ремонт телевизоров? Часов? Она порой играла в такую угадайку.
Мужчина отвернулся и купил пять почтовых конвертов с марками.
Она купила газету с программой и зачем-то повертелась по сторонам. Мужчина стоял неподалёку и внимательно смотрел на неё. Он этого не скрывал и ласково улыбался.
Глава 3. Глаза
Улыбка была добрая. И глаза сияли. Ничего подобного Лена не видела никогда.
Создавалось такое ощущение, будто зрачок у него в глазу был светлей и ярче глаза, а не наоборот. И в зрачках шла какая-то жизнь, возня, поворот мелких лучистых граней. Глаза были серые, с примесью изумруда, что ли.
А внешность у дяди затрапезная. Наши сограждане к пятидесяти годам истираются, мнутся. Их черты и поры наполняются усталостью.
Человеку необходим баланс между исполняемой заботой и тем, что поступает к нему как восполнение, как духовное питание. Это должна быть радость. Это может быть вера, удивление, вдохновение, но в целом это радость. Наши честные люди всегда больше отдают, чем получают. Поэтому у них усталые лица, сутулые шеи.
Мужчина имел именно такие черты – отечественные, но что-то было в нём ещё. Елена сразу поняла: это необычный человек – и смело подошла к нему. Глазами и улыбкой он вызывал к себе доверие. Возможно, человек нечто ещё сообщает о себе неизвестным, безымянным способом. Такое сообщение воспринимается немым чувством.
– Мы с вами не знакомы? – спросила она, подняв лицо.
– Нет пока.
– Елена Петровна.
– Михаил Иванович. Я предвидел нашу встречу, Елена. Поэтому отправился за конвертами. Они мне не нужны.
– Простите, Михаил Иванович, вы ко мне клеитесь?
– Ничуть. Мне приятно с вами. И я это знал заранее. Пойдёмте в соседнее кафе и выпьем кофе. Любите пирожные?
– Да.
– Ну вот, первое хорошее совпадение.
Елена вслушивалась в глуховатый баритон. В этом человеке она не заметила никакой робости или растерянности. И равным образом – никакого заискивания или желания понравиться. Он был идеально вежлив, а вернее – доброжелателен.
У неё сердце забилось, когда она вслед за ним направила свой шаг в сторону кафе. "Кто это, что это?" Она забыла, как проводить вечернее время с мужчиной: о чём говорить, как себя вести? И в то же время ей показалось, что с ним легко. Она и раньше
