поворот. Грянул выстрел, второй, началась пальба, но лейтенант уже был за каменной защитой. Он слышал, как ругались «духи», слышал, как они приблизились к минной полосе, снова ругались, кричали что-то друг другу громко и зло, но двинуться по заминированной тропе никто не рискнул. По отдельным словам и интонациям лейтенант понял, что они обвиняют во всём того, кто держал пленного на прицеле. Да, этому ротозею теперь не позавидуешь. Аманулла его повесит. Лейтенант лежал тихо, стараясь не производить ни звука, чтобы не обнаружить себя. Хотя они, конечно, понимают, что скорость передвижения безногого инвалида невелика. Но тьма ночи не позволит пройти между мин. Сейчас им остаётся только вернуться в лагерь.
Снова на свободе
Наконец, голоса замолкли вдали. Лейтенант остался один на один с ночным миром гор. Он не знал, что сообщат душманы своему предводителю. Может быть, скажут, что убили его при побеге, и он сорвался в пропасть. Может быть, скажут правду. Тогда будет погоня. Надо торопиться – постараться продвинуться как можно дальше в сторону Дарвешана. По тропе ползти нельзя, а тем более прыгать на одной ноге. Мало ли наблюдателей у «духов».
Как ни крути, самое верное решение – это спуск в пропасть, потом продвижение низом по ущелью, которое считается непроходимым, на северо-восток к Дарвешану. Лейтенант понимал – спуск может закончиться гибелью, но и все другие варианты – это верная смерть от пули или мучительная казнь в лагере душманов.
Он некоторое время двигался вдоль края пропасти, стараясь найти более или менее пригодное для спуска место. Наконец, обнаружил ложбину, поросшую колючими кустарниками, уходившую вниз с неким подобием уклона. Неизвестно, где кончается этот уклон, может быть, ниже находится обрыв, и его ждёт падение на острые камни. Но другого варианта нет.
Спуск с самого начала превратился в пытку. Усыпанные иглами кустарники, через которые лейтенанта потащило вниз, словно орудие пытки, сдирали одежду и кожу. Лейтенант едва успевал защищать глаза – если ослепнет, тогда уже надежд ни на что не останется. Он приказал себе не чувствовать обжигающей боли и помнить только одно – нужно спуститься на дно ущелья живым. Сколько времени длилось кувыркание по каменному склону – треск и грохот в ушах, новые и новые порции боли, крови, бессознательные попытки упереться во что-либо правой ногой, схватиться руками хоть за какую-то опору, лейтенант не смог бы определить. Ему казалось, что всё это продолжается уже целую вечность, и что так будет всегда. Он падал в ад, и адским был путь, ведущий в его бездны.
Наконец, сознание отключилось, наступила тьма.
Подарок Духа гор
Лейтенант открыл глаза и долго не мог понять, где находится – полусумерки, полусвет и скалы, скалы… Вместе с сознанием пришла боль. Болело всё – голова раскалывалась, руки и ноги ощущались тяжёлым грузом, тело – сплошная короста. Любое малое
