изображение, но в этом нельзя быть уверенным! Ведь я уже видел её в подобном состоянии. Правда мельком, перед тем, как дверь закрылась. Только тогда она стояла на комоде и была маленькой! Вот такой!
И он показал руками размер не больше голубя.
– Да, я помню, ты рассказывал. – Отозвался второй своим потусторонним голосом, не отрывая взгляда от прекрасной статуи.
– А может её, того? Оторвать от стены и к нам притащить, а? – Предложил третий.
– Ни в коем случае! – Возразил первый. – Во-первых, мы можем её нечаянно поломать! Во-вторых, боюсь, что, нарушив её связь с общей композицией, мы оборвем, что-нибудь важное и тогда всё пропало! В-третьих, я боюсь, что он тогда окончательно спятит!..
– Достаточно и того, что, во-первых. – Тем же ровным, но уже не таким потусторонним голосом заявил второй, и в первый раз оглянулся на своих друзей с лёгкой улыбкой. При этом в его глазах промелькнули зелёные искры, и маленький человек сразу виновато умолк.
– Да, ты пожалуй прав, эээ, Драгис. – Промычал третий. – Оставим пока всё как есть и соберём информацию, наведём справк, ну, вобщем, будем работать!
– Да, будем работать. – Спокойно сказал Драгис, но что-то в его тоне не понравилось ни малышу-первому, ни громадине-третьему.
– Где здесь самое большое хранилище информации? – Спросил второй, явно зная ответ.
– В Архиве Конгресса. – Проворчал первый, сообразив, что сейчас будет озвучено.
– А кто платит деньги доброй половине конгрессменов?
– Дульери, конечно, но ты ведь обещал!..
– Я помню. Твой братец не пострадает, по крайней мере, останется жив. Но я не ручаюсь, что обойдётся без жертв, а уж карьеру ему испорчу с удовольствием. Короче, надо взломать архив. Просто так нас туда не пустят.
– Значит, будем ломать! – Мукнул третий, которому это предложение, похоже, понравилось.
– Я только хотел предупредить, – начал, было, первый и вдруг осёкся, – ой, что с тобой?
Человек в чёрном внезапно резко оглянулся и бросился к парапету. Не более секунды он всматривался в туманную даль и ещё раз крутанулся на каблуках, устремив свой взор на барельеф. По-видимому там он тоже не нашёл ответ на то, что услышал или почувствовал. И тогда он закрыл глаза, сгорбился, сжал виски руками и замер в такой позе, словно сам превратился в статую.
– Он опять, что-то видит! – Со страхом прошептал малыш, заставив третьего наклонить к нему ухо.
– Понимаю! – Также шёпотом ответил здоровяк-третий. – Может и впрямь слышит, а может ему и кажется!
При этом он ещё раз внимательно посмотрел на статую и, вздохнув, заключил:
– Нет, не кажется. Если бы он понял сам, что он видит, слышит, чувствует или хотя бы откуда это исходит, мы бы нашли её быстро, а так…
– Что, так?
– А так, будем работать!
* * *
Глава
