А для них, собственно говоря, за исключением разве искренних приверженцев Алия, выбор между Зубей-ром и Омейядами не составлял большой разницы. Положим, восстание, затеянное было одним из доверенных лиц Абд-аль-Мелика в Басре, не удалось, но неприятелю пришлось оставить в городе сильный гарнизон. Между тем Мухаллаб был в отсутствии, он по-прежнему сражался с хари-джитами в глубине Персии; у Мус’аба под рукой оставался один только надежный полководец – Ибрахим, сын Ашта-ра. И тот в свою очередь вместе с прочими получил тайное послание от Абд-аль-Мелика, но он один из всех показал полученное письмо главнокомандующему, которому все изменяли. Им обоим не приходилось склоняться к ногам Омейяда. Дошло наконец дело до сражения у монастыря Католикоса. Большинство иракцев струсило и воздержалось от боя. С несколькими тысячами оставшихся верными знамени военачальники сделали все, что могли, и пали смертью героев. Рядом с Мус’абом погиб и его сын Иса, не пожелавший покинуть отца в крайности (13 Джумада II 71=22 ноября 960).
Когда известие о гибели главнокомандующего дошло до Мухаллаба, недолго размышлял полководец, как ему поступить. Он понимал очень хорошо, что ему, представителю арабского владычества в Персии и заклятому врагу секты хариджитов, совершенно безразлично, кто бы ни стал разыгрывать роль халифа там, далеко на западе – Абд-аль-Мелик или ибн Зубейр. И он объявил без дальних околичностей, что готов признать Абд-аль-Мелика. Халиф утвердил его в прежнем сане и тем охотнее, что полководец был по происхождению йеменец, подходя как раз к преобладающему в Сирии направлению. Хотя в 72 (691) новый наместник, посланный Абд-аль-Меликом в Басру, вздумал было без ведома халифа сменить этого полководца, но уже в 74 (693) его снова назначили. Преемники его терпели постоянные поражения от неутомимого Катари, отстаивавшего свое дело по образцу старинных героев степей – мечом и песней. Мы скоро увидим, каким образом даровитый военачальник успел окончательно разрешить свою трудную задачу, пока же Абд-аль-Мелик довольствовался и тем, что по крайней мере Басра не попадет снова в руки хариджитов. После присяги, принесенной куфийцами новому повелителю Ирака, первой заботой халифа стало, понятно, покорение священных городов и уничтожение Абдуллы ибн Зубейра. Медина была занята без сопротивления; наместник Ибн Зубейра рассудил заблаговременно скрыться. С Меккой, однако, требовалось обойтись поосторожней. Если Абд-аль-Мелик сам распростился раз и навсегда со своим Кораном, то многие из его подданных так или иначе держались еще крепко священного писания. Надо было хорошенько дообдумать, где бы отыскать человека, подобного Муслиму либо Ибн Нумейру совесть которого не помешала бы в случае нужды обстреливать хотя бы святой храм. Старинные приверженцы, единственное вероисповедание которых, если они какое и имели, заключалось в преданности к дому Омейи, пали все искупительной жертвой мщения за Хусейна. Приходилось действовать на авось. Высшие чины брезгливо устранялись
