произнес Дмитрий. – Патриарх о том напишет три грамоты: по одной мне, ему и вам. Подпишет. А я заверю. От себя же хочу добавить: вам надлежит поставить хорошую, добротную каменную церковь на берегу реки Яузы, да с большим органом. На триста шагов в обе стороны одеть эту реку в каменную набережную. Замостить площадь вокруг церкви на двадцать шагов. Поставить там масляные фонари и держать их в темное время зажженными. Проложить две мощенные камнем дороги: одну – сквозь Немецкую слободу, вторую – до Москвы-реки. Да мост там каменный поставить, через Яузу, чтобы к Троицкому храму[32] ходить по нему и ездить. Все это вам надлежит сделать на собственные деньги. Святой престол такой вариант устроит?
Муцио внимательно посмотрел на государя и едва сдержал улыбку. Задумку Дмитрия он разгадал с ходу. Так уже сложилось, что «архитектурный стиль» этой большой деревни под названием «Москва» он успел оценить. А потому сыграть на контрасте и постараться показать католичество в выгодном свете посчитал весьма разумным ходом. Да, придется заплатить, и не так чтобы мало. Но Дмитрий заранее намекал на это еще там, в Смоленске. Тем более что иного способа закрепить здесь Святой престол пока не видел. Как оно там потом обернется – не ясно. Однако это шанс. И немалый. Так что, сделав скорбное лицо, Муцио выдавил:
– Да, государь.
Патриарх же был настолько замучен текущими делами, что даже не заметил этой игры. Мало того – ему понравилась идея государя императора за счет иезуитов украсить город. Построят. Потом обязательно полезут в интриги какие. Вот и повод будет их выгнать. А крепкая каменная церковь, которую можно и патриархату забрать, да набережная с фонарями и дорогой мощеной останется.
Кроме того, Иов уже вдоль и поперек перечитал все законы, что сочинил государь император. А потому прекрасно понимал, что Дмитрий самым очевидным образом хочет наполнить Священный синод. Да, председателем там значился патриарх. Однако председателем над кем?
Прием закончился.
Все разошлись.
– Друг мой, – устало произнес Иов, поймав Муцио уже на улице, – я хотел бы с тобой поговорить. Это очень серьезно.
– Я слушаю, – покладисто кивнул итальянец.
– Не здесь. Приходи вечером на мое подворье. Откушаем. Поговорим. Дело очень важное и серьезное.
– Оно касается прозелитизма[33]?
– Если бы, – грустно усмехнулся Иов и, кивнув на прощание, пошел своей дорогой.
Глава 9
1 декабря 1606 года, Москва
Муцио был потрясен до глубины души тем, что творил этот коронованный безумец. Теперь он не сомневался: трезвый человек таких дел не закрутит. Это надо же? Взял и поднял против себя практически всю высшую аристократию!
Удивительно, как легко и просто он понял местного патриарха. И не только понял, но и нашел с ним общий язык. И вот сейчас они вошли в небольшую комнату, где на мягком диване сидели государь император с супругой, недавно родившей, но уже вполне активно бегавшей за ним хвостиком.
Троицким храмом назывался в те время храм Василия Блаженного.
Прозелитизм – стремление обратить других в свою веру, а также деятельность, направленная на достижение этой цели.
