утвердительно кивнули головами.
– Тогда быстро вслед за ним и не упустите мне его! Не то шкуру с вас обоих спущу! У этого иноземца в кошеле должно быть много золота! Все, что найдете у него, – тащите мне! И, не дай бог, если утаите от меня хоть одну, даже самую мелкую, монету! Все, что у него найдете, все несите мне! – грозно произнес хозяин дома и пригрозил кулаком оборванцам.
– Поняли, как не понять! Сейчас же все и принесем вам! – понурив головы, ответили те.
– Не сейчас, олухи царя небесного! Ночью мне все принесете, когда соседи уснут, а пока где-нибудь припрячьте добро московита! Поняли?! Никто не должен узнать о том, что я как-то связан с его исчезновением! А тело чужеземца сразу утопите в Темзе! Да так, чтобы и следов его никто не нашел! Бегом, пока он далеко не ушел!
Оборванцы дружно закивали головами и тут же, словно гончие псы, рванули вслед за Николаем. Домовладелец сопроводил их тяжелым взглядом, пока они не скрылись за углом соседнего дома, а затем удовлетворенно потер друг о дружку потные пухлые ручонки и, насвистывая веселую мелодию, скрылся в доме.
Николай держал путь обратно к Тауэру. Шел на автомате. Его натренированная профессиональная память работала сама по себе, и ноги, повинуясь ей, без труда находили нужную дорогу. У дворца он намеревался нанять экипаж, чтобы добраться до владений сэра Томаса Грешема. Когда Николай свернул в узенький пустынный переулок, который соединялся с улицей, идущей к королевскому дворцу, дорогу ему перегородил ухмыляющийся нищий. Он протянул давно немытую ладонь. Скрюченные заскорузлые пальцы с обгрызенными ногтями нетерпеливо подергивались. Попрошайка с нескрываемым нахальством в глазах спросил:
– Подайте, сэр, бедному на пропитание! Очень кушать хочется, сэр, а денег нет! Купить еду не на что! Уже целую неделю у меня во рту ни маковой крошки не было!
Николай остановился, не доходя нескольких шагов до попрошайки. Его ухмыляющаяся толстая рожа и круглые наглые глазки никак не вязались с лохмотьями и длительным голоданием. Опер быстро оглянулся. Из-за угла соседнего дома вынырнул еще один нищий. Лицом он был как две капли воды похож на попрошайку, но выше на целую голову. Он точно так же, как и его братец, ухмылялся и небрежно размахивал из стороны в сторону внушительным тесаком размерами с римский меч.
– Не обижайте, сэр, моего голодного меньшого брата! Он у меня последний. Был еще один – младший, но тот умер от голода. Не дайте мне лишиться моего единственного брата! Поделитесь с нами, чем можете! Ведь вы – совсем не бедный человек? Что вам стоит отдать страждущим свой кошель! Вы нас осчастливите на всю оставшуюся жизнь, а для вас это ведь сущий пустяк! Не так ли, сэр?
По лицам бандитов было видно, что их нисколько не смущает, что перед ними стоит весьма рослый иноземец. Они не считали его серьезным противником, а так – ряженым богатеем, белоручкой, с которым справиться – раз плюнуть. Им казалось, что они вдвоем легко одолеют чужака, который так неразумно завернул
