хорошо, пусть так, но предупреждаю тебя, в будущем будь с ней аккуратен, эта особа крайне коварна и очень опасна, если ей надо будет, ради карьеры пойдет по головам – сучка еще та!
– Уж мне ли это не знать, – сказал я.
– Хотя кто его знает, – он почесал подбородок в задумчивости. – Возможно, в будущем этот твой адюльтерчик нам еще пригодится для дела, так что, наверное, какую-то связь тебе все-таки с ней надо будет поддерживать – ты ей напиши что-нибудь ласковое и нежное.
Последняя мысль, озвученная дядей Роландом, мне ни хрена не понравилась. Я только зажил спокойно без Кейши, как оказывается, мне надо будет поддерживать теплые и нежные отношения с этой женщиной-акулой. Кто-нибудь поддерживал нежные отношения с акулой. Нет? И я тоже не хочу, потому что если кто-то и поддерживал теплые отношения, то рассказать нам об этом они уже никак не смогут, потому что эти кто-то были беспощадно сожраны свирепой хищницей. А из ее ненасытного брюха, щедро сдобренного ее же желудочным соком, не расскажешь о своих нежных отношениях с акулой, интервью не дашь, мемуаров не напишешь.
Вообще-то, если честно, то не только это мне ни хрена не понравилось, но и многое другое. Например то, что в меня закинут память другого умершего человека. Что у него там в мозгу было, одному богу известно, а может, он извращенец какой-то – эксгибиционист или зоофил. Правда говорят, память потом можно будет стереть. Но мне очень не нравится, что ребятишки в белых халатах, именующие себя врачами, будут ковыряться в моей башке, как у себя в серванте. Не то чтобы мне было до усрачки страшно, но, скажем так, опасения присутствуют. Я с детства им не доверяю. Можно сказать, у меня с ними терки.
Врачи почему-то всегда для меня были стойкими последователями Харона – этот тип, по версии древних греков, был лодочником и перевозил через реку Стикс души умерших в Аид, то бишь в подземное царство мертвых. Вот и врачи, мне кажется, с шутками, с прибаутками и с огромным усердием, и с превеликим старанием, даже если больной сопротивляется, упирается изо всех сил, потому что еще хочет пожить, побыстрее стараются отправить его в царство мертвых, да и дело с концом. Потом, стряхнув руки, вытерев со лба пот, берутся за следующего пациента, как в том анекдоте, когда собрался консилиум врачей, и один из светил спрашивает своих коллег: «Ну что, будем бабушку лечить, или пусть еще поживет?»
Конечно, кто-то может мне возразить: «Что вы такое говорите, эти люди в белых халатах давали клятву Гиппократа спасать нас». Хорошо, я вам отвечу: «Кто такой Гиппократ – друг ваш или близкий родственник, сват, брат ну или хотя бы троюродная сестра по материнской линии? Я лично с Гиппократом не знаком, мы, к сожалению, не были представлены друг другу. Может, он пацанчик и не плохой, и правильный. Возможно. Наверняка клятва, написанная им, тоже хорошая и слова там верные. Но вот его последователи… о них разговор особый.
Вот на все сто уверен, когда они после окончания медицинского института в торжественной обстановке под звуки фанфар патетическим голосом произносили слова
