дорожке,
по летней воде
бегут беззаботно.
Их мудрая Мать
всех злых и тяжёлых
отправила спать.
И в золоте лунном
с макушек до пят
купается юный
летучий отряд.
Бегут по дороге,
не зная о Зле.
Так вот они, Боги
на грешной Земле!
ДОМОВОЙ
Домовой мой, домовой!
Помолчи – ка ты, не вой!
Не зови подружек рать.
Мне семь раз не умирать.
Милый мой, не суетись —
ведь от жизни не спастись!
АХ, ЛЕТО, ЛЕТО
Ах, лето, лето!
Где ты проскакало?
Кого ласкало, плакало о ком,
покуда кошка молоко лакала
изогнутым шершавым языком?
Казалось где-то —
может, в Намангане,
пролился дождь,
прохладен и весом.
А здесь всего лишь
ехали цыгане,
и мимо жизнь катилась колесом.
Ах, лето, лето!
Где ты пробежало?
И, может быть,
совсем, совсем не зря
подол твой кошка лапою прижала
под жёлтый посвист злого сентября.
Я НЕ УМРУ
В тяжёлой зелени берёз,
в предгрозовом жару,
везде, где нет
ни роз, ни слёз —
везде
я не умру.
И если важен и красив,
как злой египетский хедив,
за мной Господь придёт-
я не умру.
Ты не умрёшь.
ОН тоже не умрёт.
БЕЛАЯ ПТИЦА
И примчится белая птица,
и укажет крылом на меня
среди дня.
И примчится чёрная птица,
и закроет мне очи
средь ночи.
И ломая пространство,
войдёт Люцифер —
встанет слева мой Князь —
Искуситель.
Но совсем незаметно
из облачных сфер
вдруг появится Ангел —
Хранитель.
И настанет мой день,
золотой мой денёк —
долгожданный,
желанный, глубокий.
Так он будет глубок,
как пожизненный срок,
потому что закончатся Сроки.
ОДИНОЧЕСТВО
Она верна своей причуде:
куда ни глянешь, там и тут
в пластмассе, глиняной посуде
семейства кактусов живут.
Их триста штук, существ колючих,
