и перемен.
Ах, вот уже всё переменится —
вот-вот возвысится Добро!
Там, наверху, большая мельница
всё мелет, мелет серебро.
Оно опять на Землю падает,
как сто и триста лет назад.
А в темноте под эстакадою
молчит пустой забытый сад.
А в нём насыпаны, насыпаны,
как это будет через век,
под карагачем и под липами
сухие листья, мусор, снег.
БЫЛ ЗНАК
Да, я нарушила Закон,
пойдя наперекор.
Был Знак мне, Знак
их тех Времён,
из тех незнаемых Времён,
из дальних-дальних гор.
Меня позвал
в летучий сон
Любви волшебный хор.
Был голос мне
из тех Времён,
из тех незнаемых Времён,
из дальних —дальних гор.
Но я забыла поутру
что пел полночный хор.
И мне казалось —
я умру.
И слово странное
«гуру»
блуждало в недрах гор.
МАЙСКИЙ СНЕГ
Майский снег
по живому, зелёному
Ослепительной дробью сечёт.
Травяными древесными стонами
Сад израненный в бездну влечёт.
В голубую, слепую, бездонную,
Где снега зарождаются сонные,
где и гром – тишина!
И любовь —
Как война!
Где обратно
Послушно текут времена.
Где в каком-то святом,
Очень узком кругу
Безобразный фантом
Погибает в снегу.
Не увидишь конца,
Не услышишь: «Прости!».
И черёмуха снегом
Устала цвести.
Брату Александру
У кладбища,
где горочка крутая,
где долго-долго снежники не тают,
там девочка оплакивает брата.
Ей кажется —
оттуда нет возврата,
Ей кажется —
там мёртвые рыдают.
Но это ей мерещится порою —
лишь тишина над грустною горою.
Лишь запах вод
с реки приносит ветер-
его ни с чем не спутаешь на свете.
В четыре года трудно быть сестрою,
стоять и ждать с горючими слезами,
с закрытыми от ужаса глазами,
и вдруг увидеть братову рубашку,
накинутую просто – нараспашку,
его вихор с льняными волосами.
И словно
