рассуждениях воспринимать Время всерьез и понимать, что Время так или иначе есть важнейшая составляющая состояния вещей.
Что такое время? Машина времени, возможно, поможет нам это понять.
Уэллс не читал Шопенгауэра, да и философские размышления были не в его стиле. Его идеи относительно времени подпитывались Лайелем[17] и Дарвином, которые сумели прочитать погребенные геологические пласты, запечатлевшие в себе эпохи Земли и эпохи жизни. Он изучал зоологию и геологию, когда учился за казенный счет в педагогическом училище (на учителя физики) и Королевском горнотехническом училище, и эти предметы побудили его рассматривать мировую историю как бы с большой высоты – вместе с забытыми эпохами, как постепенно разворачивающуюся панораму, «некрупные цивилизации, основанные на пешем передвижении и конной тяге, а также ручном производстве, достигли вершины в XVII–XVIII вв.; тогда благодаря механическим изобретениям изменился темп и масштаб жизни». Геологическое время, внезапно расширившись до неимоверных размеров, разрушило прежнее ощущение исторического времени, в котором убедительно рассказывалось, что миру шесть тысяч лет. Очень уж сильно различались масштабы. История человечества терялась на этом фоне.
«Земля, какие перемены / Видала ты! – писал Теннисон. – Холмы лишь тени, формы зыбки / И все непрочно…» Не так давно появилась новая наука под названием археология – грабители могил и охотники за сокровищами на службе познания. Археологи, раскапывая, извлекали на свет божий погребенную историю. В Ниневии, в Помпеях, в Трое вскрывали гробницы; прошлые цивилизации являлись на свет, застывшие в камне, но во всем подобные живым. Археологические раскопки порождали готовые диаграммы, где время было видимым измерением.
Пласты времени, хотя и менее очевидные, любой человек мог увидеть всюду вокруг себя. Путешественники, проносящиеся мимо в железнодорожных поездах, влекомых силой пара, выглядывали в окно и видели древний ландшафт, где крестьянин пахал на волах, как в Средние века, где лошади тянули повозки и боронили поля, но небо уже рассекли на части телеграфные провода. Это породило новую путаницу в мозгах и даже расстройство – назовем его темпоральным диссонансом.
В первую очередь текущее время стало необратимым, неотвратимым и неповторимым. Прогресс двигался вперед – это замечательно, если вы технический оптимист. Циклическое время, ветры времени, вечное возвращение, колесо жизни… Все это стало вдруг романтической чепухой, уделом поэтов и ностальгирующих философов.
Герберту, младшему сыну лавочника и бывшей горничной, повезло попасть в Учительскую школу, позже переименованную в Королевский колледж естественных наук. Подростком он три несчастных года провел учеником в мануфактурной лавке. Теперь же, в новом пятиэтажном здании колледжа, оборудованном лифтом, он изучал элементарную биологию под руководством («в тени») Томаса Гексли, знаменитого дарвиниста, –
Чарльз Лайель (1797–1875) – основоположник современной геологии, по определению энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, «один из самых выдающихся ученых XIX столетия». В 1848 г. был произведен в рыцари, в 1864-м – в баронеты.
