на волнах. Другая лягушка, точно коза на привязи, нарезала в паре шагов круги, пришпиленная сучком сквозь язык.
– Держись, эта… как тебя там… Васька, уже бегу! – воскликнул я и в три прыжка одолел разделявшее нас расстояние. Чудом увернувшись от просвистевшей рядом сумищи, я огрел пытавшуюся встать лягушку палицей, размозжив ей голову.
– Прынц, сзади! – воскликнула моя невеста. Липкий язык обвился вокруг моей лодыжки и чуть не опрокинул. Но валенок придавил его к земле в паре сантиметров от захваченной ноги. – Руби его!
– Нечем! У меня только палица! – я принялся делать отбивную.
Вконец измученное животное так дёрнуло израненный язык, что мы с Василисой оба полетели на землю, а лягушка, пуская пузыри, исчезла в трясине. Не успели мы порадоваться, как из воды выскочило земноводное больше предыдущих и придавило меня своей тяжестью. Уже задыхаясь, я услышал свист. Почувствовал, как от удара содрогнулась туша чудища. А потом лягушка обмякла. Легче мне от этого, правда, не стало. Сбоку появилась моя замарашка.
– Что это было? – прохрипел я.
Василиса шмыгнула носом и, улыбаясь, показала мне зажатую в руке путеводную стрелу. Интересно, как это я смог её обогнать? Или она всё это время круги вокруг нас нарезала?
Совместными усилиями мы кое-как отодвинули тушу. Хватая ртом воздух, я махнул рукой, призывая следовать за собой. И, ругаясь, поплёлся к Ницше.
– Какого лешего тебя сюда понесло? – моему возмущению не было предела. Мы шли по разные стороны от ослика, постепенно продвигаясь к краю леса. – Зачем тебе эти лягушки?
– Грибочки, ягодки, – пробормотала моя невеста. – Гуляла, опять же…
– Гуляла она. Такие прогулки могут очень плохо кончиться, – я назидательно поднял палец и замер.
– Умная мысль шибанула? – девушка с недоумением воззрилась на меня. – Что встали?
– Бегом! Скорее! – рявкнул я, дал пинка Ницше, попытался достать Василису, не смог, и помчался вслед за ними.
– Почему бежим? – на ходу спросила замарашка.
– Паук! – коротко ответил я.
Объяснять, что эти мерзкие твари ощупывают местность в поисках жертвы невидимой ниткой паутины, которую и почувствовать то очень сложно, не хватало ни времени, ни дыхания. Паук нас засёк и наверняка уже двигался в нашу сторону. Я каким-то чудом почуял следящую нить. Надеюсь, не слишком поздно.
Мы уже почти достигли края леса, когда влетели в паутину. Восьмилапый охотник нас обыграл.
– Прынц, замри! – тихонько скомандовала Василиса.
Я послушно застыл. Так мы вдвоём и висели, затихарившись. Только Ницше вопил как резаный и бился в истерике. А ещё философ. К нему-то и направился появившийся вскоре огромный паучище. И как только такую тушу нить выдерживает.
Стараясь двигаться как можно незаметнее, я дотянулся до сумы. Карманный арбалет скользнул в мою ладонь. Я взглянул на маленький болт,
