от подобной наглости крякнул и ответил:
– Это грабёж! Ну, полуторный – ещё куда ни шло.
– А я его тогда в зоопарк отвезу. Там точно возьмут.
– В зоопарк! – воскликнул Ницше. – Хочу в зоопарк!
– Ладно, по двойному, – продолжил торговаться Абу-Алиевич.
– Два с половиной, – немного уступил охотник.
– Согласен! – обрадовался закупщик.
– А я не согласен! – закричал ослик. – Я хочу в зоопарк! А это разве не зоопарк?
Я обнял разбушевавшегося друга и прошептал ему на ухо:
– Не буянь. Следуем плану.
– Что тут у нас ещё, Парамон? – Старик вопросительно поглядел на своего работника.
– Медведь и заяц, – юноша показал на клетки, стоявшие неподалёку.
– Здоров, – Абу-Алиевич с уважением посмотрел на Мишку, вольготно развалившегося на полу. – А в чём секрет зайца?
– Эта зараза носится со скоростью пули и дерётся, – наябедничал Кондратьев.
– Ладно, поверю на слово, – проговорил закупщик. – Парамон, оформляй.
У ЧП в кармане что-то мелодично прозвенело. Он достал небольшую коробочку, поглядел на неё и удовлетворённо кивнул.
– Соблюдай спокойствие, – прошептал я ослику. – Если будут какие-нибудь неприятности – сообщи мне. Я свяжусь с тобой вечером. А пока осматривайся и отдыхай.
Глава 4
Мы с охотником ещё какое-то время погуляли по территории ВДНМ. Полюбовались на невиданные деревья. Зашли в один из дворцов. Там была выставка гигантских насекомых. Среди них я с удивлением обнаружил давнего знакомого – огромного таракана. Отдельный зал занимали бабочки. От этого великолепия и разноцветия у меня зарябило в глазах. В остальные дворцы мы не пошли. Как объяснил Кондратьев, одно посещение в день бесплатно, а последующие уже за деньги. Жмот. Впрочем, протестовать я не стал. Для меня и так уже достаточно было впечатлений.
После этого мы отправились в обратный путь. На этот раз путешествие в пузыре прошло для меня полегче.
Душа уже не уходила в пятки, застряв где-то в животе.
Когда мы шли от пневмы к дому Антуана, нас обогнала разновозрастная группа мальчишек и девчонок на досках с колёсами и без. Они шумно галдели и пронеслись от нас так близко, что я даже почувствовал запах малины из стаканчиков. И как только их содержимое не проливается?
– Дети, – пожал плечами Кондратьев.
А я вспомнил, как и на чём наша детвора катается с холмов. Тут в ход идёт любой хлам. И древние ободранные ванны, и резиновые шины от старинных самодвижущихся телег. А уж зимой ассортимент импровизированных ледянок просто необъятен.
Я постучался в дверь приютившего нас дома.
– Заходите, – донеслось откуда-то из стены.
Мы вошли. Хозяин и поэт сидели внизу, в гостиной. Аркадий Петрович широко улыбнулся при виде нас и поднялся
