честной,
то школа – самое отвратное место
на всем белом свете.
Ей-богу.
В средних классах плохо,
а старшие, говорят, –
просто ад.
Дети сволочи,
учителям все обрыдло.
Я на полном серьезе сейчас говорю.
Послушайте,
самое главное:
не бросайтесь на первых же встречных,
которые захотят с вами
тусить.
Скорей всего, остальные их ненавидят.
Это социальное самоубийство.
В буфете
садитесь
как можно дальше
от качков и болельщиц.
Запомните это!
И, знаю, прозвучит странно,
но если вам захочется по-большому,
терпите до дома.
В школьном тубзике можно только курить
и краситься.
Поняли?
Вот такие дела.
Уверена,
все у вас будет нормально.
Мама
– Пора, – говорит мама.
Звякнув ключами, выходит в коридор.
Волосы у нее еще влажные.
На плечах рубашки уже расцвели темные пятна.
Мама больше не сушит волосы феном
и не выпрямляет их утюжком.
Единственное, что она позволяет себе время
от времени, –
мазнуть губы блеском.
Раньше она такой не была.
Раньше она за собой следила.
А потом в университете начались
сокращения –
и папу уволили.
И мама в банке теперь работает
сверхурочно.
Не помню, когда она последний раз
листала журнал
или смотрела телик.
Не помню, когда она последний раз
просто спокойно сидела.
Вся ее жизнь теперь –
это работа,
работа,
работа.
Поэтому, несмотря на мои потные ладошки
и неприятное сосание под ложечкой,
несмотря на то, что мы с Типпи побаиваемся
школы,
мы все равно туда пойдем.
Пойдем –
и жаловаться не будем, нет.
Школа «Хорнбикон»
Здание школы белое,
потрескавшиеся стены увиты плющом,
окна крошечные
и потертые.
Школьники только и делают,
что визжат и обнимаются,
радуясь встрече после долгого лета.
Им так легко и приятно.
Но я
слежу за теми,
что
