Советская власть постановила построить на территории Ленинских гор в излучине Москвы-реки огромный комплекс новых учебных корпусов и – среди них – здание Главное, высотой не менее чем в двадцать этажей, монументальное, обескураживающее, величественное.
На строительство всего комплекса ушло около пяти лет. Когда оно было окончено, состоялась торжественная церемония открытия новых учебных корпусов Московского университета, которому присвоили тогда имя Ленина. Старые же помещения на Моховой определили под факультеты журналистики и – только появившийся – восточных языков.
В послевоенные годы, словно «тысячи цветов», один за другим появлялись, расцветали всё новые и новые факультеты, существующие и теперь: физический, химический, психологии, почвоведения, вычислительной математики и кибернетики и другие. Страна – как никогда – нуждалась в подъеме и развитии университетского образования.
2) В 90-е годы, после того, как Советский союз рухнул, университет вновь переименовали в Московский университет им. М. В. Ломоносова, и, не остановившись на этом, Ленинские горы сделали Университетскими.
3) Однако с окончанием XX века не закончились удивительные и весьма существенные изменения, то и дело затрагивающие университет. Так, в 2001 году вступил в силу Закон об упрощении, наделавший много шуму и вызвавший бурную полемику. Закон этот коснулся наименований всевозможных учреждений. Согласно новым правилам, все названия длинные, сложные для восприятия и излишне запутанные следовало сократить или изменить, с тем чтобы сделать жизнь людей проще и яснее. Однако закон, многим показавшийся сперва чуть ли не гениальным, в самое короткое время обнаружил все свои чудовищные, поразительные даже недостатки: выходило, что «Детская городская клиническая больница № 11 им. Г. П. Совушкина» должна была теперь превратиться в нечто вроде «Детской больницы 11», а «Московская академия правосудия» – в юридический институт. А так как «детских больниц 11» и юридических институтов сразу образовалось бы великое множество и, следовательно, возникла бы путаница еще бóльшая, в закон в спешке внесли изменения: менять название теперь следовало только в том случае, если оно действительно было «сложным излишне». Однако каков критерий, по которому можно было бы четко это определить, по-прежнему оставалось неясно. Большинство вузов, возмутившись, наотрез отказалось что-либо менять в собственных именах. Московская академия правосудия заявила, что она никакой не юридический институт и что кто хочет, тот может им становиться, но что она навсегда останется академией, и только. Потомки давно почившего и ни о чем не догадывавшегося Совушкина, вторя академии, ни за что не захотели вычеркнуть из истории его имя, будто оно ничего не значило. Тогда, подумав еще некоторое время, в закон внесли новое изменение, неожиданно оказавшееся последним – и наиболее похожим на обдуманное: за учреждением оставлялось право самостоятельно принимать решение
