впечатления. У неё были длинные тёмно-русые волосы, серые, несколько раскосые, как у казашки, глаза; очень большой рот с тонкими бледно-розовыми губами; очень слабо развитая, прямо-таки полудетская грудь и худые руки, с чуть заметными прожилками на прозрачной смуглой коже… Однако больше всего угнетало – если не сказать, что действовало отталкивающе, – небольшое родимое пятно на левой щеке, тогда как ему всегда нравилось, когда кожа у кого бы то ни было – в особенности у девушек – абсолютно чистая, без единого пятнышка. Он и сам до сих пор старается по возможности не снимать майку на пляже, хорошо помня, что на спине у него имеется большое родимое пятно. И сколько бы он ни ругал себя в душе за такую чрезмерную чувствительность к подобным мелочам – ничего не мог с собой поделать…
Но через какое-то время Дмитрий Викторович с удовлетворением отметил, что Оля, в отличие от Олега, очень внимательно слушает его объяснения и задаёт всегда дельные вопросы, если ей что-то не понятно. Парень же то и дело со скучающим видом посматривал на часы и оживал лишь тогда, когда наставник откладывал в сторону карандаш со словами: «На сегодня хватит, друзья мои. Теперь можно и по домам!»
А оставшись один на один с кульманом, он каждый раз очень остро чувствовал, что ему не хватает сейчас творческого вдохновения и уверенности в себе. Он хорошо понимал, что ему самому до сих пор необходима помощь Копылова, к которой он уже успел привыкнуть. И всегда принимал её как должное. Дмитрий Викторович нисколько не сомневался в том, что начальник отдела всегда ставит свою утверждающую подпись в графе «ведущий конструктор» автоматически, совершенно не проверяя чертежей. И теперь Юрий Петрович будет полагаться на его опыт так же, как раньше полагался на опыт Копылова. Однако сам-то он отнюдь не был уверен, что в его чертежах нет ошибок. И потому решил показать вечером общий вид и основные узлы только что разработанной установки Людмиле Леонидовне или отцу.
Она ушла на днях в декретный отпуск, а Юрий Копылов перешёл работать в другой отдел. Так что должность начальника конструкторской бригады на сегодняшний день оставалась вакантной.
40. Рано быть начальником…
Как и ожидал Дмитрий, Людмила Леонидовна и в общем виде, и в пояснительной записке с расчётами обнаружила несколько серьёзных ошибок. «Как хорошо, что я показал чертежи и записку сначала ей, – подумал он, – а не отцу». И запрятал их в передней, чтобы они не попались ему на глаза, когда он придёт с работы.
– Мне кажется, – взволнованно говорила Людмила Леонидовна, – что главный твой недостаток в отсутствии уверенности при разработке, а она приходит с годами. И тебе необходимо как можно скорее восполнить все пробелы в знаниях. Но я успела заметить, Дима, что ты подходишь к разработке новаторски. Не могу пока сказать наверняка, но не исключено, что ты склонен к научной работе. Поработай ещё годик за доской, а затем и в аспирантуру. Это было мечтой всей моей жизни. Да и отец твой всегда к этому стремился…
