мир?
Я лишь молча закрыла руками лицо и снова заплакала. Он кивнул, и просто слушал, как я плачу. Я никак не могла остановиться, слезы снова и снова наворачивались на глаза. Наконец я тихо со всхлипываниями заговорила:
– Я не пыталась обидеть тебя, я пыталась спасти.
Он грустно посмотрел на меня.
– От кого спасти?
– От Фоса. От себя самого.
Он кивнул:
– То есть теперь, я нравлюсь тебе больше, чем таким, каким я был там?
Я отрицательно замотала головой. Он ухмыльнулся:
– Я себе тоже не особо нравлюсь.
– Так ведь все в твоих руках. Не обязательно быть сволочью…
– Как оказалось, Валерия, далеко не все в моей жизни в моих руках, – сказал он, злобно глядя на меня. Я опустила глаза и замолчала. А он заговорил так тихо, что я еле слышала его:
– Так всегда бывает, когда решаешь чью-то судьбу. Всегда есть шанс, что решишь неправильно, поэтому люди годами узнают друг друга, чтобы не ошибиться, чтобы понять, что нужно любимому человеку. Я любил тебя с пятнадцати лет. А ты меня?
Я молчала.
– Пару недель, – тихо прошептал он. – И решила, что можешь решать за меня мою судьбу?
Я посмотрела на него, и увидела лишь бесконечную усталость. Этот разговор выпотрошил нас обоих. Ничего не осталось – ни доводов, ни аргументов, ни злости, ни слез. Он выпрямился и пошел к выходной двери, бросая мне напоследок:
– Я бы жил там. Жил бы там всю свою жизнь и ни разу не пожалел о том, что не вернулся сюда.
Я смотрела, как он обувается и мне стало невыносимо больно. Я знала – сейчас он выйдет отсюда и больше никогда не вернется. Я знала, что больше его не увижу. И тут меня осенило:
– Стой! – крикнула я.
Он поднял на меня глаза, поправляя ворот пиджака.
– Я могу все исправить.
Он отрицательно мотнул головой, не веря ни единому моему слову. Он взялся за дверную ручку, но подбежала к нему и налегла на дверь всем своим телом.
– Влад, постой, – сказала я глядя в самые синие на свете глаза, которые больше не любили меня. Но я-то любила! Если бы я не сделала все, что было в моих силах, ни за что бы не простила себе этого. – Я правда могу помочь.
Он вздохнул и устало посмотрел на дверную ручку, потом снова на меня.
– Отойди, – сказал он.
– Ну послушай же меня! – упрямо твердила я. – Я не вру, и не выдумываю.
Он отрицательно кивнул головой и потянул ручку на себя. Меня сдвинуло вместе с дверью, но я навалилась и вернула все на место. Он начал злиться – так посмотрел, что одного взгляда было достаточно, чтобы испепелить меня. Я лихорадочно подбирала в голове доводы, причины или просто что-то достаточно убедительное, чтобы он остановился и послушал:
– Влад, ты ничего не теряешь, – выпалила я. Он задумчиво нахмурил брови, а я продолжала. – У тебя уже ничего нет, –
